— Мне нужен телефон. Я могу позвонить?
— Да, да, конечно, — толстячёк подошёл к артуровой кровати и положил влажную ладонь на его лоб, — Мда-а-а…. Без всяких градусников ясно, что у вас температура. Зря Павел Юрьевич сразу же отдал вам эту папку.
— Послушайте, я прекрасно себя чувствую. Могу я отсюда позвонить?
— Молодой человек, я врач, а потому мне куда виднее как вы себя чувствуете. Сейчас Леночка принесёт вам телефон и аспирин. И, уж извините меня, но телефон вы получите только после того, как вы выпьете таблетку.
Не глядя, больше на пациента, толстяк «покатился» к двери.
— Ленка, дай бальному из второй палаты аспирин и принеси ему телефон.
Через минуту в палату вбежала всё то же белокурое создание и, ничего не говоря, положила в протянутую артурову руку таблетку. Быстро проглотив клятую пилюлю, парень буквально вырвал из рук девушки сотовый и набрал так хорошо ему знакомый Зоин номер.
— Ало? Говорите. Ало?
Грустно улыбнувшись, Лена подняла с пола телефон, выпавший из рук заснувшего пациента, и нажала на сброс.
— Мужики всё же такие эгоисты, — сокрушённо покачав головой своим мыслям, Лена вышла из палаты.
Солнечный свет бил Артуру прямо в глаза. Пытаясь хоть как-то оградиться от него, парень повернул голову набок и встретился с холодным взглядом Павла.
— Ну что? Очнулся узник совести?
На этот раз на Павле был дорогой костюм, начищенные до блеска туфли, а на левой руке поблёскивали золотые механические часы. Не дождавшись ответа, он с раздражением задал следующий вопрос.
— И кому ты собирался звонить, если не секрет?
— Ты не поймёшь. Телефон больным тут выдаётся?
— Да, пожалуй, я тебя понимаю больше, чем ты сам. Видишь ли, с одной стороны я ведь почти твой ровесник, а с другой как отец пока единственного ребёнка, кстати, то же дочери, я отлично понимаю твоего Сидорина.
— Да пошёл ты со своим пониманием… Телефон дашь?
— Дам, но прежде ты ответишь мне на несколько вопросов, и если я в тебе не ошибся, ты сам скоро не захочешь никуда звонить.
— Задавай
— Сколько тебе сейчас лет?
— 27 может уже и 28. Я так понимаю, меня не один месяц продержали в той дурке?
— Не один. И даже не месяцев, а лет.
Затянувшаяся пауза надоела Павлу и он открыл ещё одну тонкую папку, которая лежала на его коленях.
— Тебе сейчас 30. В психиатрической больнице ты провёл почти три года. И, судя по реакции Сидорина, который примчался в больницу чуть ли не со всей банковской охраной, к моменту, когда мы тебя оттуда вывозили, лежать бы тебе в той больнице ещё очень и очень долго, — сделав паузу и недождавшись никакой реакции от Артура, Павел продолжил. — Сидорина Зоя Александровна в прошлом году вышла замуж, сейчас на 5-ом месяце беременности. В браке, наверно, счастлива, по крайне мере её отец не пытается упечь своего зятя в ещё одну палату. Твоя мать, работает на прежней работе, отец вышел на пенсию. Собственно это и всё.