Вот такие мелкие несправедливости и действовали на Рут, пока она не стала считать свой брак всего лишь голой скалой, о которую безжалостно бьются морские волны. И дело не в том, что она не могла объяснить все это Кристиану – или он ей. Так они и жили, напоминая слепых водителей автомобильчиков на аттракционах, натыкаясь друг на друга и иногда причиняя серьезные травмы, хотя в основном все ограничивалось синяками и царапинами.
Из холла Рут увидела девушку, которая сидела на полу вместе с Бетти. Она выглядела такой юной, что они почти казались подружками.
– Ты перепутала имя, – сказал Кристиан, когда Рут вошла в гостиную. – Ее зовут Эгги.
Рут села, не потрудившись даже снять пальто, потому что Бетти и Хэл тут же повисли на ней.
– Ох, простите, пожалуйста, я, очевидно, плохо расслышала по телефону. Никак не могла вырваться. – Рут вдруг сообразила, что оправдывается больше перед Кристианом, чем перед Эгги. – Понимаете, первый день после возвращения… и все такое. – Она улыбнулась Эгги и произнесла одними губами поверх головы Бетти: – Это был кошмар.
Черт возьми, кого она тут пытается изобразить?
– Почему бы тебе не поставить им DVD? – обратилась она к Кристиану и тут же почувствовала необходимость сказать Эгги: – Как правило, мы DVD после пяти не ставим, но, если сейчас этого не сделать, никому из нас не удастся закончить фразу.
Девушка кивнула, наблюдая, как дети спорят насчет того, какой фильм смотреть. В конечном итоге Кристиан потерял терпение:
– Слушайте, я поставлю «Шрека». Это единственный фильм, который нравится обоим.
Бетти начала было завывать, но все продолжали упорно улыбаться.
– Или «Шрек», или ничего, – заорал Кристиан и нажал кнопку на аппарате.
– Ну, так, – повернулась Рут к Эгги, – извините за неразбериху. Значит, таким образом. Наверное, Кристиан вас уже ввел в курс.
Девушка покраснела, попыталась что-то сказать, но ничего не получилось.
– Прости, Бетти ее монополизировала, – сказал Кристиан.
Рут почувствовала поражение, даже не успев начать.
– Значит, ты еще ничего не сказал насчет Хэла?
– Пока не сказал. Я тебя ждал.
Вот так всегда, раз – и свободен.
Рут взяла себя в руки:
– Простите, Эгги. Разрешите мне пояснить. Хэлу почти три года, но он ничего не ест. Абсолютно. Живет на бутылочках с молоком. Я водила его по врачам, но все говорят, что он совершенно здоров. Возможно, слегка отстает в развитии. В смысле, он почти не говорит, но, похоже, это не так уж страшно. Мы не знаем, что делать дальше. Я записалась к великолепному специалисту-диетологу через несколько недель. Но сейчас мне хотелось бы знать, как вы к этому отнесетесь?