Она опять несколько секунд недоуменно смотрела на кавалера, даже руки потянулись снять головной убор и проверить, но голова ее и на этот раз оказалась проворнее рук и она расхохоталась:
– Так это наша Дума… ха-ха-ха… приняла такое решение… что на острый кончик булавки… хи-хи-хи… – никак не могла остановиться она, – надо непременно что-нибудь надевать…
– Зачем? – теперь уже он был в полном недоумении.
Да и немного в раздражении – давно уже никакая женщина так в открытую не смеялась над ним.
Пожалуй, со времен Варвары…
– Просто… если мы поедем на трамвае… а ведь мы так скорее всего и поедем… то она, – Надежда, все так же смеясь, коснулась рукой края шляпки, – то она… может кого-нибудь поранить… Вот теперь так и ходим… с булавкой в ножнах…
Тут уже рассмеялся и он.
Прохорову, правда, казалось, что по старому этикету смеяться громко и долго не положено, но тут он пошел за своей спутницей, которая это себе позволила и тоже всецело отдался стихии хохота.
Они стояли посреди тротуара и смеялись, немногочисленные прохожие испуганно обтекали их по сторонам, а одна старушка в серо-салатном (почему-то Славе хотелось сказать «салопе», но он не помнил, что это такое, скорее шуба) наряде даже перешла на другую сторону улицы.
И пошла, не оглядываясь, но истово крестясь…
Вершиной их невольного хулиганства стало то, что группа людей, человек пять-шесть, которые демонстративно шли посреди мостовой и от которых прятались все встречные, боясь, скорее всего, вымазаться об их почти черные от сажи рубахи и портки, сами вдруг остановились и свернули, чтобы не проходить близко от наших героев.
– Трубочисты идут… – прокомментировала это событие Надежда Михайловна и почему-то данное происшествие послужило к еще большему взрыву смеха. – Идут и нас боятся…
И Слава присоединился к ней, каким-то шестым чувством понимая, что смех этот – их и, только их достояние, почти никакого отношения ни к булавкам, ни к трубочистам не имеющее.
Но когда он вышли на бульвар, Надя вдруг смолкла, и как-то настороженно прижалась к своему спутнику.
Слава проследил за ее взглядом и увидел немолодого невзрачного мужчину с порядочными залысинами и хрящеватым носом, прилично, но как-то неряшливо одетого, который шел, зыркая глазами по сторонам.
– Кто это? – удивленно спросил он.
– «Бульварный сторож»… – тихо ответила она, – так его зовут… Он, конечно, сумасшедший, но никому от этого не легче, потому что он пристает ко всем одиноким дамам…
И в самом деле, человек, похоже, увидев ничего не подозревающую жертву, вдруг как-то подобрался, выставил руки вперед и устремился к неспешно идущей по бульвару женщине, схватил ее сзади за плечи.