– Примерно… – бодро ответил Слава, который на самом деле хорошо осознавал, что вся эта его блестяще выстроенная конструкция, базируется не на знании и опыте, а скорее на интуиции и предположениях. – Для начала надо проверить две вещи: не ошибаемся ли мы в принципе, когда подозреваем этого персонажа. А потом – один он или их несколько человек…
– И как мы это будем делать? – завороженно спросила Надежда.
– А вот отправимся к стоянке извозчиков… – беззаботно ответил Слава. – А по дороге будем глазеть на все витрины, что женщине не только позволительно, но и другое ее поведение трудно себе представить… Так что рассматривайте, Надежда Михайловна, все эти наряды, рассматривайте…
– А зачем? – не поняла она.
– А я буду рассматривать нашего приятеля, который, если мы все правильно вычислили, должен двинуться за нами. Где мы остановимся – там и он, где мы с места стронемся – так и он туда же. А заодно посмотрим, один он за нами двинется или еще кто-то ему будет помогать…
И уже через десять минут, именно столько им потребовалось, чтобы пройти двести метров, они уже точно знали:
Филер…
Один…
Взяли извозчика, велели ему ехать по Маросейке на бульвары, а потом вниз, в сторону Николоямской, просто потому, что в другую, не свою сторону, не в сторону дома. Возница, однако, вместо того, чтобы двинуться по Третьяковскому проезду, поехал вдоль Никольской и только потом свернул мимо Исторического музея на Охотный ряд. Неизвестно почему он так сделал, может, просто привык, может, чтобы лошадь на узких улочках не разворачивать, а седоки возражать не стали.
Спешить им было некуда, скорее наоборот, наверное, даже лучше было дождаться темноты, потому что скрываться в темноте сподручнее.
– Во, – изумился Прохоров, когда они проезжали мимо Синодальной типографии, – первоопечатник Иван Федоров… А я и забыл, что он раньше здесь располагался…
– А где теперь, то есть в ваше время, – поправилась Надежда, – стоит? И почему он первоопечатник?
– В наше время – у Третьяковского проезда, с той стороны… – объяснил Прохоров. – А первоопечатник, потому что первопечатник. Раз первый печатал, то и опечатки у него не могли не быть…
– Вы над всем смеетесь…
– Да нет, только над тем, что нравится…
Он хотел добавить «Над вами, например…», но не решился…
– А у нас, – задумчиво сказала она, – мужики считают, что раз стоит памятник – значит, здесь кто-то похоронен, ну тот, кто изображен в скульптуре… Пушкин на Страстной площади, получается, лежит, Гоголь на Никитском бульваре, Минин и Пожарский на Красной площади…
– А здесь тогда кто? – удивился Слава.