Райвард, Йоргенс, Минтур, Хикс и все прочие люди в нашем основном
списке подверглись прикосновению «святых колец» с мая 2007 по декабрь 2008
года, когда Тур Возрождения завершился в Сан-Диего.
Бри взялась за работу с легким сердцем, но к октябрю 2008-го ее
отношение изменилось. Она обнаружила статью — точнее, заметку, — о Роберте
Райварде в «Уикли Телеграмм», газете округа Монро. Там было сказано, что
«чудо-мальчик» поступил в детскую больницу Сент-Луиса «по причинам, не
связанным с мышечной дистрофией, которой он страдал ранее».
Бри навела справки, как по телефону, так и через интернет.
Родители Райварда отказались с ней разговаривать, но медсестра из детской
больницы наконец сдалась, когда Бри сказала ей, что пытается разоблачить Ч.
Дэнни Джейкобса как мошенника. Это была не совсем правда, но она добилась своей
цели. Получив заверения, что Бри не упомянет ее имени ни в статье, ни в книге,
медсестра рассказала, что Бобби Райвард поступил с «циклическими», как она
выразилась, головными болями. Его обследовали на предмет опухоли мозга. Ее не
обнаружилось. Позже мальчика перевели в Гэдс-Ридж в Оуквилле, штат Миссури.
— Это что за больница? — спросила Бри.
— Психиатрическая, — ответила сестра. И добавила, пока Бри
переваривала эту новость:
— Обычно из Гэдса не возвращаются.
Все попытки Бри что-то разузнать в Гэдс-Ридже уперлись в
непроницаемую стену. Поскольку я считал Райварда нашим «пациентом номер ноль»,
то полетел в Сент-Луис, взял машину напрокат и отправился в Оуквилль. Проведя
несколько вечеров в ближайшем к больнице баре, я нашел санитара, который
согласился кое-что рассказать в обмен на скромное вознаграждение — шестьдесят
долларов. Роберт Райвард по-прежнему нормально ходит, сказал санитар, но не
дальше, чем до угла своей палаты. А когда дойдет до него, то так и стоит там,
как наказанный ребенок, пока кто-нибудь не отведет его к кровати или к стулу. В
хорошие дни он ест сам, в плохие периоды, которые случаются чаще, его кормят
внутривенно. Его состояние определяется как полу-кататоническое. «Овощ», по
словам санитара.
— Он все еще страдает от циклических головных болей? — спросил я.
Санитар пожал мясистыми плечами.
— Кто его знает?
И в самом деле, кто?
Насколько нам было известно, с девятью людьми из нашего списка все было нормально. В их число
входила Ровена Минтур, вернувшаяся к работе в школе, и Бен Хикс, с которым я
сам разговаривал в ноябре 2008 года, через пять месяцев после исцеления. Я не все
сказал ему (например, не упомянул ни об обычном, ни об особом электричестве),
но пооткровенничал достаточно, чтобы завоевать его доверие: пристрастие к
героину, вылеченное Джейкобсом в начале девяностых, и тревожные последствия,
которые постепенно сошли на нет. Я хотел узнать, были ли последствия у него:
потеря сознания, вспышки света, лунатизм, непроизвольная речь в духе синдрома
Туретта.