Гоа в январе. Гитары. Джамбеи. Таблы. Диджериду. Хиппи. Первый ЛСД трип. Опять хиппи. Танцы под перкуссии, ночью, на пляже, вокруг костра, с бубенцами на ногах… Я уже сказала про хиппи? Сейчас Гоа уж не тот. А тогда это было как бросок в 1969.
«Господи, Боже мой! Джисус Крайст! Ом нама шивайа!»
Да, это же земля обетованная!!!! Я выиграла машину времени! Меня унесло…
Да, сейчас Гоа уж не «торт». Наша с вами вина, русские.
Здесь есть и горы, и море, и джунгли. В джунглях, в корнях баньяна, живёт баба. Я его уже навещала. Этот баньян знаменит тем, что якобы под его сенью случалось медитировать самому Джону Леннону. Здесь куча интересных людей. В общем, сейчас мне действительно хорошо!
Я с ужасом ожидаю возвращения в страну вечной осени, как пробуждения после счастливого сна.
После пятизвёздочного отеля моя комната может показаться нищей и мрачной. Но она находится прямо над культовым пляжным баром. Под утро, когда бар, наконец, затихает, я засыпаю под звуки прибоя.
Не одна я прельстилась таким дауншифтингом. Здесь множество людей, которые ради этих звуков отказались от всех благ цивилизации.
— Нет, мистер, с чего вы взяли, что это дауншифтинг? Какой обывательский взгляд на вещи. Мы, свободные, здравомыслящие люди, предпочитаем звук прибоя звуку шоссе, и это апшифтинг, — говорят хиппи (downshift — движение вниз, upshift — движение вверх).
Прошлой ночью я устроила потоп. А всё из-за того, что под вечер напор воды в трубах сильно снижается и, видимо, я не затянула хорошенько кран. Ночью же напор увеличился, и вода не успела уйти в забитый песком и волосами слив…
Большей частью пострадал мой сосед-немец, спящий на надувном матрасе, на полу. Ночью матрас отчалил от стены, проплыл через всю комнату и прибился к противоположной стене. А все его вещи затонули. Теперь он обиженно сушит на заборе содержимое своего рюкзака.
Ещё позднее, наполняя опустошённый утечкой резервуар, хозяин забудет выключить воду. Резервуар переполнится, и это повлечёт за собой новый потоп, в котором пострадают все постояльцы гестхауса (гестхаус — небольшая бюджетная гостиница). На меня будут дуться человек восемь.
Приезжает с визитом Дэдди. Я ещё не вожу мотоцикл, поэтому Дэдди за рулём. Он, как и полагается лётчикам, может водить любой существующий на земле вид транспорта.
Мы совершаем мотопробеги по близлежащим деревням и отдалённым пляжам. Дэдди — очень заботливый и старомодный. Он продолжает есть «подмётку» и кутается с головы до ног, боясь обгореть на солнце. Кутает и меня, строго спрашивая:
— Who is your daddy? (Кто твой папочка?)