Среди угнанных были две женщины. Одна с грудным ребенком.
— Ребенок-то от кого?
— Моя дочка, — выступил вперед парень лет двадцати.
— Женились, крестились, пока твои сверстники воевали и за родину гибли, — подал голос ординарец Антюфеев.
— Жизнь не остановишь, — рассудительно заметил старший. — Ведь не от немца, а от своего родила.
— Одежку где раздобыли? — спросил Ольхов.
— Хозяин выдал, когда уходили. Боятся они нас, вот и стараются задобрить.
— А в чемоданах что?
— По мелочи набрали в разбитых магазинах, — ответил старший. — Кое-что из одежки, обувь, харчей немного.
— Детские вещички, нитки, иголки, — растерянно улыбалась женщина с ребенком.
По сути, она была почти девочка, лет девятнадцать, не больше. Значит, в Германию ее угнали лет в шестнадцать.
— Никто по дороге не обижает? — всматриваясь в радостные, однако напряженные лица, спросил Ольхов.
— Нет… нет. Кто же нас обидит? Красная Армия идет. Самая сильная в мире, — поспешно проговорил старший.
Это было не совсем так. Вчера вечером мимо них проходили десятка два немецких солдат. Видимо, только что из боя. В потрепанных мундирах, с закопченными лицами, некоторые были ранены. Мрачно оглядели беженцев.
— Русские… они выживут, — сказал один из солдат. — А у нас целая рота погибла. Мы умрем, а они дальше плодиться будут.
Он вскинул автомат, но его удержал за руку унтер-офицер.
— Не надо. Пусть шагают в свою Россию. Там, кроме развалин, ничего не осталось.
— Может, развлечемся с их женщинами?
— Времени нет. Да они худые, словно селедки. Какое удовольствие?
Беженцы за годы неволи научились понимать немецкий язык. Напряженно со страхом ждали, что будет дальше. Молодой немчонок порылся в их вещах, забрал консервы и пнул одного из мужчин.
— Убирайтесь, пока не передумали.
Об этом случае старший из беженцев предпочел умолчать. Даже свои смотрят с недоверием. Кому жаловаться?
Когда колонна тронулась, Петр Шевченко помахал им рукой:
— Счастливо добраться!
А Ольхов, помолчав, обронил с досадой:
— Не по-человечески мы себя вели. Люди обрадовались, освободителей встретили, а мы им допрос устроили.
— Конечно, — поддержал командира Малкин. — Их насильно угнали, а мы привязываемся.
Парторгу никто не ответил, а через пару часов штурмовая группа вступила в бой.
Это были развалины замка или небольшой крепости на склоне горы справа от дороги. Хотя и спешили, но капитан Ольхов по своей привычке на рожон не лез. Два мотоцикла разведки остановились, не доезжая метров сто до сваленных поперек дороги нескольких сосен.
Бронетранспортер Савелия Грача, двигавшийся следом, дал одну-другую пулеметную очередь. Выстрелов в ответ не прозвучало, но никто уже не сомневался, что здесь узел сопротивления, а из-за каменной стены за русской колонной наблюдают, ждут ее приближения.