Пехотный комбат, приглашенный на ужин к танкистам, погрозил Антипову обрубленным осколком пальцем:
— Ты Пашку не трожь! Он молодец. Немецкую батарею атаковал, от снарядов не прятался. А в него лупили чуть ли не в упор. Я с таким всегда выпить готов.
На груди бывалого комбата бряцали два ордена и несколько медалей. Его уважали и, по слухам, прочили в командиры полка. Антипов, от греха подальше, перевел разговор в шутку.
А ребята-танкисты из других экипажей переговаривались: «Этот сам скоро взвод возглавит, а то и Антипа спихнет. Решительный парень».
После того случая Антипов старался выдвинуть машину Ускова на наиболее опасные направления. Когда прорывались через ущелье, «тридцатьчетверка» Ускова шла первой и сгорела от нескольких попаданий снарядов.
Но Паша Усков (к тому времени уже лейтенант) и три человека из экипажа успели выбраться из горящего танка. Сейчас Антипов не рисковал связываться с подчиненным. Тот приобрел авторитет.
Командир танкового батальона представил Ускова месяц назад ко второму ордену и, хлопая по плечу обещал:
— Обкатаешься еще немного, поставлю взводным. Смело воюешь.
А теперь лейтенанта приблизил к себе и выделял из других капитан Василий Ольхов, хорошо разбиравшийся в людях.
К концу ужина в сопровождении автоматчика пришел гость, о котором упоминал начштаба дивизии. Это был майор в очках, совсем не военного вида, представитель оперативного отдела.
Не отказавшись от ста граммов водки и перекусив, майор провел с офицерами штурмовой группы довольно интересную и полезную, по общему мнению, беседу.
На различных совещаниях не раз уже обсуждали тактику действий при взятии Берлина. К сожалению, наряду с толковыми советами было много ненужных рассуждений. В очередной раз повторяли фразы о том, что фашистское логово обречено, говорили о героическом порыве бойцов и офицеров, то, что нацисты морально сломлены, хотя драться будут упорно.
— Чего на них смотреть? — бодро заканчивалась очередная инструкция, особенно если ее вел политработник. — Били их в Сталинграде, на Днепре. Везде били! А в Берлине окончательно вколотим осиновый кол в их поганую нору.
Майор, похожий на университетского преподавателя (он им и был до войны), толстоватый, добродушный на вид, начал с того, что коротко рассказал об истории Берлина, который, оказывается, был основан в тринадцатом веке.
За годы войны в бывшем преподавателе уже укоренились военные привычки. Довольно сжато, без лишних рассуждений, дал описание города.
— Воевать здесь непросто. Многие дома построены в прусском казарменном стиле. Толстые стены, подвалы с узкими окнами. Большинство домов разрушены союзной авиацией, но это лишь усложняет ведение боевых действий.