– Я готов дать присягу перед лордом-канцлером, – воскликнул вдруг юрист, – что эти развалины никогда не были мельницей.
– Ваше мнение слишком скоро изменилось.
– Я буду судьей, и поэтому меня можно убедить достоверными доказательствами. Тут красноречиво выступили, и я понял свою ошибку.
– Но в башне есть мыши и крысы.
– Сухопутные или водяные? – иностранец в зеленом посмотрел на собеседника так, что привел его в смущение.
– Наверное, и те, и те, но сухопутные – точно.
Юрист усмехнулся.
– В вас, людях, сроднившихся с морем, – сказал он, – есть откровенность столь честная и забавная, что ею нельзя не восхищаться. Я в восторге от вашей благородной профессии. Что может быть, в самом деле, прекраснее корабля, пенящего бурные волны своей кормой и несущегося прямо вперед, как боевой конь?
– Или как змея.
Повторив эти слова и поэтические образы, достойные вдовы храброго адмирала, они разразились таким бурным смехом, что старая башня задрожала, как в те времена, когда ветер еще вертел крылья мельницы. Юрист успокоился первым, между тем как молодой моряк все еще продолжал весело смеяться.
– Молодая особа, – сказал юрист, так же спокойно, как минуту тому назад неистово хохотал, – та, которая очень не любит мельниц, – очаровательное создание. Кажется, она племянница самоуверенной вдовы.
Молодой моряк, в свою очередь, перестал смеяться, как будто сразу почувствовав, что неприлично смеяться над близкой родственницей прекрасного видения, мелькнувшего перед его глазами. Но каковы бы ни были его тайные мысли, он коротко ответил:
– Она сама это сказала.
– И скажите, – начал юрист, приближаясь к своему собеседнику, как будто намереваясь доверить ему важную тайну, – не нашли ли вы чего-то удивительного, необыкновенного, чего-то проникающего в самое сердце в голосе дамы, которую они называли Уиллис?
– Вы заметили это?
– Мне казалось, что я слышу слова оракула, голос самой истины. Какой нежный и убедительный голос!
– Признаюсь, и на меня он произвел столь сильное впечатление, что я не в состоянии выразить его словами.
– Это какая-то фантастика! – произнес юрист, прохаживаясь туда и сюда, и всякий след веселости и иронии исчез с его лица, ставшего задумчивым и мечтательным. Товарищ его не прерывал этих размышлений, занятый своими мыслями. Наконец юрист вышел из своей задумчивости, приблизился к окну и, указывая Уайлдеру на корабль в бухте, спросил:
– Этот корабль по-прежнему представляет для вас интерес?
– Конечно. Это судно, на которое с удовольствием смотрит моряк.
– Не хотите ли попытаться подняться на его борт?