Санитар Райчо Георгиев рассказывал:
— В одной из комнат штаба жандармерии я увидел Штерю Воденичарова распростертого на полу, почти без признаков жизни. Мне было приказано оказать ему медицинскую помощь. Здесь же находился Чушкин и другие жандармы. Затем появился доктор. Осмотрев Воденичарова, он сказал, что тот вряд ли перенесет следующий допрос. «Это меня не интересует», — ответил Чушкин.
Истерзанный Штерю был брошен в камеру, где содержались арестованные из села Горица. Позднее, на одном из заседаний Народного суда, капитан Русев пытался развивать свою версию событий:
— Однажды мне сообщили, что Штерю Воденичаров плох. Вообще-то он болел скоротечным туберкулезом. Однако я не поверил, что его не били во время допросов. Вызвал врача и отправился вместе с ним в камеру. Врач обнаружил следы жестоких побоев и сказал, что Воденичаров вряд ли протянет больше двух дней.
Трогательная забота — проверил, да еще и врача пригласил. Ну а распорядиться отправить в больницу искалеченного человека — так просто не догадался. Оставил его умирать в подвале и ушел. А после с «чистой совестью» заявит Народному суду: «Я никогда не был физическим убийцей».
Всю ночь Штерю провел на ногах, стоя лицом к стене. Часовой строго исполнял данное Чушкиным распоряжение и не давал ему присесть ни на минуту. Временами Штерю чувствовал себя так плохо, что почти терял сознание. Невыносимо болели нанесенные палачами раны, но еще больше мучила неизвестность. Как хотелось связаться с товарищами, чтобы понять, что же произошло. Не давал покоя вопрос: ограничился ли провал городской организацией или аресты произведены и в округе? Необходимо было что-то предпринять. Но как, если ему запретили даже словом обмолвиться с другими арестованными? Жандармы вели допрос так, чтобы он не мог получить никакой дополнительной информации. Лишь добивались признаний от него. Отказались даже от очных ставок, во время которых он все же мог бы понять масштабы провала. Сколько сил, сколько бессонных ночей было отдано ради укрепления окружной ремсистской организации с тех пор, как он стал ее секретарем. За это время организация выросла и окрепла, количество ее членов достигло четырехсот человек. Ремсистские группы из просветительных кружков превратились в боеспособные коллективы единомышленников, способные решать ответственные задачи. Ремсисты тщательно соблюдали конспирацию, и последнее время в организации почти не было провалов. Так неужели все усилия напрасны, и именно сейчас, когда победа так близка? Нет! То, что зависит от него, он выполнит. Пусть палачи делают с ним что угодно — он не проронит ни слова. Если ему и суждено погибнуть, окружная ремсистская организация будет продолжать жить и бороться.