О смерти арестанта было тут же доложено командованию жандармерии. Чушкин и другие убийцы поспешили спуститься в камеру.
— Он и без того был не жилец, скоротечная чахотка все равно скоро свела бы его в могилу, — холодно процедил Чушкин, направляясь к выходу из камеры, хотя ему было прекрасно известно, что Штерю Воденичаров никогда ничем не болел.
В дверях камеры Чушкин столкнулся с жандармом с котелком в руках.
— Что это у тебя? — спросил его Чушкин.
— Похлебка, господин начальник, мать прислала… вот этому… — ответил жандарм и показал головой на мертвого Штерю Воденичарова.
— Ему уже ничего не нужно, — зло оборвал Чушкин. — Отнеси котелок в караульное помещение.
Через полчаса тетушка Лалка получила пустой котелок и заторопилась домой. Там ее ждали дочь и младший сын. Едва она переступила порог, дети набросились на нее с вопросами:
— Ну как он там? Что с ним?
— Как там может быть? — вздохнула тетушка Лалка. — Слава богу, аппетит хороший.
«Около одиннадцати часов дня двенадцатого мая мне было приказано явиться к Косю. Владеву, — поведал позднее бывший унтер-офицер кавалерийского эскадрона жандармерии Иван Нейчев. — Тот приказал мне: „Пойдешь к матери Штерю Воденичарова и сообщишь ей, что ее сын умер от скоротечной чахотки. Скажи, что всю ночь возле него сидели два доктора, но ничего не смогли сделать“. Я ответил, что не знаю, где живет семья Воденичарова. Тогда Владев распорядился, чтобы со мной пошел один из его людей — Владимир Турлаков. На прощание он велел нам узнать, сколько стоит гроб, и взять эти деньги у матери Воденичарова».
И вот двое жандармов направились к дому тетушки Лалки. Нейчев всю дорогу волновался:
— Как скажем матери: «Убили твоего сына, дай пятнадцать тысяч левов на гроб»?
— Положись на меня, — успокоил его Турлаков.
А тетушка Лалка словно что-то предчувствовала, места себе дома не находила. Жандармов она встретила у калитки.
— Штерю велел вам кланяться, шлет приветы, — начал Турлаков. — До окончания следствия его отправляют в Сливенскую тюрьму. Просил, чтобы собрали пятнадцать тысяч левов. Нужны ему на адвоката.
Полегчало немного на сердце у матери. Главное, что жив, ну а деньги она как-нибудь соберет. Пригласила жандармов в дом, принялась расспрашивать о сыне. Затем побежала по соседям занимать деньги.
Получив требуемую сумму, Турлаков бесцеремонно сообщил тетушке Лалке правду. Уже с порога добавил:
— Похороны сегодня вечером, в семь часов. Разрешено присутствовать только вам с детьми. Будете ждать у входа на кладбище.
За гробом тетушка Лалка шла между рядами жандармов. Вокруг всего кладбища также были расставлены усиленные посты — власти боялись, что похороны любимца ремсистской молодежи города Штерю Воденичарова могут вызвать беспорядки. Гроб был заколочен. Матери не позволили даже взглянуть на сына, под дулами автоматов провожала она его в последний путь.