– Не могу знать, сударь. Впереди поезд стоит. Должно быть, десятичасовой. Что-то на путях.
И исчез за дверью.
– Эраст! Эраст! Где вы? – позвала из ресторана жена. – Господа, сходите кто-нибудь за моим мужем. Шестой вагон, второе купе.
– Пойду посмотрю чтó там, – быстро сказал Фандорин, открывая наружную дверь, откуда пахнуло холодом и брызнуло снежной пылью.
– Я с вами, господин.
– Нет. Побудь с Элизой. Она не любит оставаться одна.
Спрыгнул.
Из передних вагонов на насыпь тоже спускались люди. Все смотрели куда-то вперед. Перед пыхавшим дымом паровозом уже скопилась небольшая толпа, однако дальше не двигалась. Приблизившись, Фандорин увидел, что совсем недалеко, в полусотне шагов, стоит другой состав, и последний его вагон, судя по синей окраске и золотым орлам – почтовый, оцеплен жандармами.
– Не подходи! Не подходи! – строго покрикивал вахмистр.
Не крушение, понял Эраст Петрович. Должно быть, какое-то препятствие на путях. Но почему железнодорожные жандармы, целый взвод? И что стряслось с почтовым вагоном?
Он шел прямо на караульного начальника, хотя тот всё кричал свое «Не подходи!» и даже замахал на штатского рукой.
– Кто старший? – спросил Фандорин, и было в его виде, голосе, повадке что-то такое, отчего вахмистр перестал жестикулировать и подтянулся.
– Его высокоблагородие подполковник Павлов. Начальник губернского управления.
Эраст Петрович прищурился. Во время японской войны он служил советником в железнодорожной жандармерии и хорошо знал командный состав этого ведомства – уж во всяком случае, на уровне губернского начальства.
– Павлов? Сергей… Кондратьевич?
– Никак нет. Кириллович.
– Да, верно, Кириллович.
Был такой. Правда, в ту пору еще штабс-капитан. Звезд с неба не хватал, но старательный и дотошный. Оказывается, сделал карьеру – начальник железнодорожно-жандармского управления по Келецкой губернии.
– Подите, скажите ему, что здесь Фандорин.
– Кто? – переспросил вахмистр. Как видно, он был не из старослужащих. Иначе знал бы.
Пришлось повторить фамилию.
Поколебавшись не более секунды, унтер козырнул и пошел к вагону. То и дело оглядывался, не уверенный, что делает правильно, оставив пост.
Зато обратно от вагона несся со всех ног – и все равно отстал от рослого офицера в синем мундире, с болтающимися серебряными аксельбантами.
– Господин Фандорин! Эраст Петрович! – кричал Павлов, умудряясь на бегу всплескивать руками. – Бог вас послал!.. Господи, и правда вы, – сказал он, остановившись. – Что за чудо! И ничуть не изменились. Откуда вы здесь?
Подполковник пребывал в крайней степени возбуждения и, кажется, в изрядной растерянности – причем отнюдь не из-за внезапного появления старого знакомца. Похоже, на железной дороге произошло нечто исключительное.