— Может, это сделал кто-то из твоих дружков?
Как оказалось, девушка уже рассматривала такой вариант.
— Вот и докажи, что я этого не хотела и ничего об этом не знала, — резко сказала она. И в тот же момент, ничуть не стесняясь ни меня, ни скучающе привалившегося к стене оперативника, распахнула халат и извлекла из бюстгальтера перетянутую резинкой пачку долларов. — Здесь полторы тысячи, — говорила она. — Все, что я накопила. Возьми себе на сохранение, а сколько нужно — будешь брать за работу. Только вытащи меня из этой клоаки!
И совершенно неожиданно она разрыдалась, горько и безутешно, а я принялся составлять расписку.
Девушку никто не успокаивал. Довольно грубо приказали встать, захватить вещи и следовать к выходу. Соседи столпились на лестничной площадке и осуждающе шушукались.
— Заткнитесь вы все! — исступленно закричала Валька.
У нее начался нервный припадок, и она не смогла идти самостоятельно. Оперативники на руках вынесли ее к машине.
На улице меня поджидал знакомый следователь. Он как-то недобро усмехался.
— Спешу тебя поздравить. — Именно в этой фразе он реализовывал свое небогатое чувство юмора.
— С чем?
— А не догадываешься? Вляпался в большое дерьмо. Девка не сказала тебе самого главного.
— Чего же? — Я был предельно краток, понимая, что мое новое дело воняет с самого начала.
— Во-первых, соседи слышали, как эта Гуляева в открытую угрожала деду, а один мужик, ее знакомый, недавно намял старику бока в подъезде. Сознательные граждане, сами нам стуканули. А во-вторых… — Безгубый рот следователя расползся в кислой усмешке. — Нож, которым зарезали старика, мы обнаружили в квартире твоей шлюхи. Прямо в кухонном столе. Она даже кровь с него не удосужилась вытереть. Каково, а?
Вальку Гуляеву увезли. Вернется ли она сюда вскоре, зависело во многом от меня. В остальном же ничего не изменилось. Из распахнутого окна дома напротив однообразно ботало какое-то «техно», мужики под детским грибком мешали водку с пивом и резались в карты, старухи по-прежнему перемывали косточки своим ближним. Судьба несчастной Вальки и ее деда больше не занимала их столь остро, все наперебой трещали о «ненавистных» автовладельцах, которые сигнализацией «будят весь дом по ночам».
— Вы вот из милиции и разберитесь, — обратилась ко мне самая сухонькая и бойкая старушонка. — Никакой управы на этих шоферюг нет!
При обыске у Вальки она добровольно вызвалась быть понятой и теперь принимала меня за сотрудника. Я с готовностью пообещал, что все проблемы жильцов будут решены в рекордно короткие сроки, однако слушали меня с недоверием. А возвращаться вновь к разговору о недавней трагедии им не хотелось, в ней и так все было ясно.