— Я бы отдал всё на свете, если бы это было так. — Ломающимся голосом ответил начальник гауптвахты.
Эсэсовец искоса посмотрел на дрожащего, как осиновый лист Штрауба, но промолчал. Зачем слова, если через несколько минут лично сможет убедиться, так ли страшен чёрт, до смерти напугавший кузена.
Как только прибыли на место, гость из Ауштерлица потребовал провести его в Leichenkeller* *(Подвал для хранения трупов). Мелко перекрестившись, Штрауб отодвинул засов и, повернув ключ в замке, отпрянул в сторону, дав знак автоматчикам.
— Не бойся. — Усмехнулся фон Либенштраух. — Мёртвые не кусаются.
— Ошибаешься, братец. — Сдавленно просипел наученный горьким опытом хозяин. — Эти, как раз, наоборот.
— Ты же говорил про одного? — Удивился врач.
— Когда звонил, так оно и было. Теперь же к феномену присоединились конвоиры, получившие ранения в горло.
— Надеюсь, вы их обезвредили? — Осторожно поинтересовался Отто.
Не то, чтобы он поверил в россказни об оживших трупах. Но в подлунном мире случается всякое. И только глупцы и покойники никогда не меняют мнения.* *(Джеймс Лоуэлл). А такой специалист, как он — высокообразованный и подающий большие надежды, нужен Фатерлянду целым и невредимым.
Яркий электрический свет залил неуютное помещение. Боксы для хранения тел холодно поблёскивали. И ничто не выдавало, что за стальными стенами ждёт нечто ужасное. Тайна, пришедшая из глубины веков и по велению сатаны призванная навсегда изменить историю человечества.
Гуннар смотрел на бесчувственное тело, распростертое у его ног. Бесспорно, за подобные выходки департамент, выдающий Ahnenpass — документ, удостоверяющий происхождение маленького кандидата на инициацию — по головке не погладит.
Сам Гуннар с гордостью носил в кармане настоящий Ahnenschein, свидетельствующий об истинно арийской сути владельца.
Не то, чтобы среди посвящённых совсем не водилось Mischlinge — «смешанных», или «нечистокровных». Согласно расовой доктрине даже те, среди чьих предков имелись иудеи, могли стать сверхсуществами. Разделялись «мишлинге» на две категории: первой степени — наполовину неарийцы, у которых в третьем колене (дед и бабка) с обеих сторон имелись генетические примеси. И второй — недочеловеки на четверть. К ним относились те, у кого лишь по одной из родительских линий пращуры были представителями низших национальностей, вроде французов, славян или вечно суетящихся итальяшек.
В отличие от тех, кому не посчастливилось иметь в жилах хоть капельку настоящей немецкой крови, шансы «мишлинге» уцелеть во время облав были значительно выше. Их зачастую использовали на различных подсобных работах, давая возможность вести цивилизованную жизнь, а не прозябать в резервациях. И, хотя они в меньшей степени являлись объектом преследования и истребления об инициации взрослой особи, без сомнения, не могло быть и речи.