К великому сожалению, учёным Рейха так и не удалось до конца выяснить природу генерируемых вампирами волн. Мудрые мужи измерили частоту, и даже предположительно выяснили, какие органы задействуются, когда звучит подавляющая волю песня. Но вот воспроизвести чарующую мелодию искусственно до сих пор не сумели. Так же, как и создать качественный прибор, многократно усиливающий мотив, повергающий дичь в состояние прострации. Что, впрочем, не мешало загонщикам действовать весьма эффективно.
Обнаружив стойбище где, по предварительным прикидкам, обитало не менее трехсот особей, Гуннар отдал команду выстроиться полукругом и включить установки, издающие инфразвук. И с пренебрежением взглянул на суетящийся внизу корм. Ну кто, кроме животных, в сотый раз может попасться в одну и ту же ловушку? Любая популяция, чьи представители, обладали хотя бы зачатками интеллекта, давно бы догадалась о ненатуральной природе внезапно возникшего и совершенно немотивированного страха. И, вместо того, чтобы сбиваться в кучу, подобно испуганным травоядным, бросилась бы врассыпную. Что, без сомнения, не спасло бы от неминуемой участи но, по крайней мере, дало минимальные шансы хотя бы одному из десяти.
Эти же, повинуясь стадному инстинкту, жались друг к другу и покорно, хотя и безысходно воя, двинулись в сторону приземлившихся транспортников.
В люки, в отличие от тонущих, само собой, добровольно никто не полез. Но от годящихся лишь в пищу тварей никто и не ожидал большой сообразительности. Когда прайд оказался на открытом месте, пилоты просто задействовали лёгкое автоматическое оружие, стрелявшее маленькими стрелами, с наконечниками, смазанными нервно-паралитическим ядом. Сильнодействующим, но, не смертельным.
Когда первая партия распласталась на траве, гауптштурмфюрер распорядился приземлиться, и члены команды приступили к самой рутинной процедуре. А именно, банальному перетаскиванию обмякших туш в грузовые трюмы. Гуннар даже слегка пожалел, что сто с лишним моряков, так же, как и негры валялась в беспамятстве, усыпленные газом. Совсем неплохо было бы, если бы пища собирала сама себя.
Эсэсовец поднял тщедушное большеголовое тельце и, немного поколебавшись, впился клыками в тощую шею. Хотя власти, заботясь о поголовье, официально и запрещали истребление особей, не достигших веса минимум в сорок килограмм, иногда можно позволить себе расслабится.
Щепетильность была продиктована отнюдь не человеколюбием. Просто, в молодняке меньше крови и, как следствие, недостаточно энергии. Поэтому подрастающее поколение, так же как и десяток-другой, совсем уж дряхлых стариков, оставили там, где их настигли стрелы.