Алёна оглянулась и увидела вдали голый манекен, обвитый цепями. Некая инсталляция на известную тему о том, что есть и чего нечего терять пролетариям…
Да, Марина огорчится. Вдруг бы Морис да расщедрился на пальтецо для любимой жены. А теперь его будет носить любимая жена этого араба… третья или пятая, а может, восьмая… И если Алёна оставит до завтра свою восхитительную куртку, она тоже запросто может уйти в какой-нибудь гарем!
Нет, лучше поискать продавца.
Она кивнула кассирше, взяла куртку и пошла вокруг стоек, заглядывая то в один отдел, то в другой. На этаже было клинически пусто, покупатели спешили к лифту или эскалатору, только тот самый дяденька, которого Алёна уже видела на первом этаже (ну, в болтающемся сером пальто и с женственными ушами), задумчиво перебирал пакеты с мужскими шарфами, все сплошь от Армани, Кензо, Пако Рабанн, Труссарди и разных прочих маэстрос мужской моды.
Обойдя этаж и почти вернувшись к кассе (около которой, кстати, уже никого не было, и зубастой негритяночки тоже), отчаявшаяся Алёна вдруг заметила дверь с табличкой «Accès de service», что означало – «Служебный вход». Рядом была нарисована перечеркнутая фигурка человека, означавшая, что посторонним сюда – строго-настрого ни-ни. Может быть, здесь и скрываются продавцы?
Алёна осторожно потянула дверь, готовая к тому, что та не откроется, но она открылась. Наша героиня вошла и оказалась в длинном коридоре. Издалека доносился звон бокалов и смех. Так вот оно что! Вот они все куда подевались! Междусобойчик… Значит, служащие престижнейшей «Галери Лафайет» тоже этим грешат. Ничто человеческое им не чуждо!
Печально, что придется прервать их приятное времяпрепровождение, но что делать? Вариантов нет!
Она сделала несколько шагов по коридору, как вдруг из-за двери, мимо которой она в эту минуту проходила, раздался невеселый мужской голос:
– Ты сама понимаешь, что Мальзерб уже больше ничего не скажет.
Алёна споткнулась. И тут Мальзерб?! Ну, знаете… Сначала она отреагировала на название бульвара и только потом сообразила, что звучала русская речь.
Тем временем человек снова заговорил, и снова по-русски, и с тем же унынием:
– Ему вполне спокойно на том свете. А мы теперь своими головами рискуем из-за того, что он влез в этот дурацкий сейф.
– И все же я не пойму, не пойму… – раздался другой голос – женский. В нем звучали слезы, но мужчина раздраженно перебил:
– Да чего тут понимать? Не отдадим это поганое письмо – с нами сделают то же, что с Ольгой и Виктором.
– Но письмо… – Женщина начала рыдать. – Оно же черт знает где! Как туда добраться? А там – где искать?