— Перезвоните, когда успокоитесь, — жестко сказала я, вклиниваясь в поток гневной речи, и повесила трубку…
Телефон тут же зазвонил вновь, но я не стала брать трубку.
Я отправила детей спать, сказав, что разбужу их завтра пораньше, чтобы отвезти на дачу к дедушкам.
Старики, наверное, соскучились. Интересно, Надежда к ним ездила? Да уж наверняка, ответила я сама себе. Искала нас с детками. Подозреваю, что точный адрес нашего местопребывания на Кипре свекровь не знала. А если бы узнала, что мы отдыхали на вилле Марата Хабибуллиа в обществе Камиля Хабибуллина… Кстати, откуда дедам знать, что мы на Кипре! Мадам Багирова узнала все (почти все) по другим каналам.
Когда дети заснули, я легла в ванну, но вытянуться в ней не смогла бы при всем желании.
Кипр, эллипсовидный особняк Мурата Хабибуллина под Питером. Почему у нас одним досталось все, а другим — ничего? Я еще раз обвела взглядом обшарпанные стены своей ванной и вспомнила апартаменты свекрови и Лешкин танцевальный зал.
Лешка… Бывшего, конечно, жаль. Но кто его убил? По-моему, ответ на этот вопрос был однозначным: Виталий Суворов, находившийся в то время на Кипре.
А потом я долго лежала, не обращая внимания на остывающую воду. Лешка говорил мне про тайник в своей квартире, где он спрятал компромат на обожаемую матушку. А мне эти сведения очень даже могут пригодиться…
Я подумала о наследстве. Мне, как бывшей жене, ничего не причитается. Но мои дети — это также Лешкины дети и вместе с Надеждой Георгиевной и свекром они являются наследниками всего имущества, принадлежавшего покойному. В Петровиче я не сомневалась, его мнение о бывшей женушке знала прекрасно, да и кому ему еще оставлять свои богатства, как не нам? (Его квартира и «запорожец», кстати, завещаны Витьке, моему старшему.) А, значит, нашей семье принадлежат три четвертых Лешкиного имущества. За своих детей я готова бороться до последней капли крови. Конечно, я в состоянии заработать на скудное прозябание, но если вспомнить, как они осматривали виллу Мурата на Кипре, соседние с ней дома, как любовались мной в новой шубе… Я хочу обеспечить своим детям нормальную жизнь. И почему бы мне этого не сделать, если их отец был нефтяным королем, ну пусть не королем, принцем, поправила я себя. Кому еще намерена оставлять все это добро Надежда? Родственников у нее, как я понимаю, кроме нас нет? Так пусть мои дети живут так, как им хочется жить. С другой стороны, все нефтяные деньги — грязные деньги… Жить с кровью и грязью?.. Смогу ли я? Нет, пожалуй, не смогу. Мир Надежды Георгиевны и Лешки никогда не изменится. А я, в свою очередь, тоже не смогу измениться и стать такой, как они…