Все будет хорошо. А Бен… Нет. Пора было переставать о нем думать.
Но в глубине души я снова мысленно позвала его, в последний раз. А потом встала и пошла к Рону. Чтобы спросить, поймали ли его.
Я до сих пор ощущала его эмоции. Ему было страшно, очень страшно.
— Эйвери? — позвал меня Рон, и я отринула свои чувства, перестала думать о Бене и вышла. Чтобы выслушать, что произошло с Тантосами. С моими родителями. И со мной.
31
— Вот ты где, — сказал Рон, когда я вышла из столовой. Он поправил большую сумку, которая висела у него на плече. — Я не был уверен, что ты еще тут. Боялся, что ты вдруг ушла, потому что за тобой пришел Бен. Я слышал, что вы…
— Нет, — поспешно выпалила я. Может, чересчур поспешно.
— Хорошо, — ответил он, похоже не заметив, как быстро я принялась возражать. — Хорошо, и тому есть несколько причин. Я рад, что ты осталась дома. Что-нибудь произошло? Кто-нибудь приходил? Я подготовился, но все-таки…
Я посмотрела на Рене. Значит, она не сказала Рону про Луиса.
— Нет, — ответила я. — Мы сделали, как вы сказали. Закрыли все окна и двери.
— Хорошо, — повторил Рон. — Рене, я поставил машину не здесь, потому что не хочу привлекать внимание. Пока не буду уверен в том, что Бена поймали. И я никому не сообщал, что я здесь. Не хочу, чтобы об этом кто-то знал, чтобы не подвергать вас опасности.
Рене шумно выдохнула, кивнула и сказала:
— Я бы об этом даже не подумала. Что ж, садись, и… Наверное, ты расскажешь нам, что сейчас делается. Хочешь бутерброд или чего-нибудь еще? — Ее голос звучал напряженно, но она улыбнулась мне дрожащими губами. И эта улыбка говорила о том, что теперь все в порядке. Что мы в безопасности.
— Нет, не беспокойся, — отказался Рон. — Главное, чтобы вы успокоились. И ты, и Эйвери. Вам и так многое пришлось вытерпеть. Слишком многое. Мне так вас жаль.
— Ты же не знал, — ответила Рене. — Никто не хочет даже думать о том, что все эти легенды правдивы. Но… так оно и есть.
— Джон в них не верил, но лес его все равно сильно любил, — сказал Рон, и Рене кивнула:
— Да, ты прав, он в них не верил. Может, если бы…
— Знаю. Но об этом слишком больно думать, да? Лес действительно любил его, как-то даже по-человечески. Когда мы ходили в походы, ему он всегда показывал всякие чудеса, а меня лишь кусали комары. — Рон покачал головой. — Джон не хотел, чтобы Вудлейк менялся. Не желал даже знать, каким он может вырасти. — Потом он перевел взгляд на меня: — Он не хотел, чтобы мы уподобились другим городам. Твой папа всегда говорил: «Не нужны нам торговые центры, не нужны дороги, ведущие к стокам или выходящие на магистраль». — Рон улыбнулся. — В его духе, правда?