Вчера вечером, после обеда, и сегодня, когда Вульф спустился из оранжереи, я попробовал сделать несколько дипломатических заходов, но всякий раз получал по носу. Слишком давить на шефа я не собирался, потому как понимал, что при данных обстоятельствах за опрометчивое любопытство можно запросто вылететь с работы. Пожалуй, никогда раньше он не был таким раздражительным. Еще бы! В его собственном кабинете буквально на его глазах сыграли заключительный акт чисто сработанного убийства, да еще через десять минут после того, как он высокомерно заявил жертве, что в его кабинете смерть настигнуть не может. Неудивительно, что он теперь отмалчивался, медлил, и я не стал пришпоривать его. Не хочешь говорить, не надо, думал я; понятно, что увяз по самые уши, но хватит уже барахтаться, пора выбираться на твердую землю.
Кремер прибыл, когда я вкладывал в конверт последний чек. Вид у инспектора был деловой, но не слишком озабоченный. Усаживаясь, он даже подмигнул мне, стряхнул пепел с сигары, снова сунул ее в рот и оживленно начал:
– Вульф, пока я ехал к вам, знаете, какая мысль пришла мне в голову? Что такой оригинальной причины навестить вас у меня еще не было. За чем я только к вам не приезжал! То пытался вытянуть из вас что-нибудь свеженькое, то выяснял, не прячете ли вы у себя подозреваемого, то предъявлял вам обвинение, что чините препятствия правосудию. Но вот сегодня я первый раз прибыл в ваш дом как на место преступления. Собственно говоря, я даже сижу на нем. Он ведь в этом кресле сидел, да?
– Не обращайте внимания, шеф, – утешил я Вульфа. – Инспектор шутит. Легкий приступ юмора.
– Слышу, – мрачно ответствовал Вульф. – Я ценю юмор, даже такой, как у мистера Кремера. Сэр, вы исчерпали запас своих шуток?
– Никак нет, сэр! – ухмыльнулся Кремер. – Ланцетту из окружной прокуратуры помните? Ну, того, который участвовал в разбирательстве дела Фермаунта. Это было три года назад. С тех пор он вас на дух не переносит. Так вот, звонит он комиссару полиции и говорит, что Вульф на обман скор. Это мне сам Хомберт сказал. Да, говорю я ему, Вульф действует быстро, но ведь не быстрее же света. – Кремер снова фыркнул, выволок из-под стула портфель и водрузил его на колени. – Тут все. А мне надо вернуться к себе до ленча. Успеем переварить?
– Не успеем, – все так же мрачно ответил Вульф. – У меня и без того, кажется, несварение желудка. – Он ткнул пальцем в сторону портфеля: – Там у вас макнейровские бумаги?
Кремер мотнул головой:
– Так, в основном всякий хлам. Может, только две-три бумаги и сгодятся. Я прикинул, вы двигались в верном направлении. Судя по тому, что успел сказать Макнейр, тут явно замешаны Фросты. Мы их сейчас проверяем и этого типа Джебера тоже. Есть две другие версии. Первая – самоубийство.