– Татьяна Александровна, а сварганьте мне чайку покрепче. Будем разбавлять Сектор чаем. И вот о чем я попрошу: с завтрашнего дня юбку подлиннее будьте любезны носить. У нас все-таки серьезное, унылое заведение. Не нужно выбиваться из общей, так сказать, мрачной картины. – Зеленский попытался улыбнуться, чтобы скрасить неприятное впечатление, которое его слова произвели на секретаршу. Но улыбки не вышло, виски ломило немилосердно.
– Как скажете, товарищ Зеленский. – Таня поджала губки. – Да, вам, может, интересно. Я вчера встретила Шилкову. Она тоже была в «Светлане», когда это случилось.
– Я знаю, Татьяна Александровна. Но с ней, говорят, совсем плохо. Она видела перестрелку, побывала под огнем, так сказать. В итоге стресс, нервный срыв, что-то в этом роде.
– Да рехнулась она, по-моему. Меня не узнала. И вообще как-то изменилась, даже удивительно.
– Знаете, Татьяна Александровна, когда я в первый раз оказался в настоящем бою, со мной тоже что-то такое произошло. Я очень хорошо понимаю, что сейчас чувствует ваша знакомая.
– Но у нее даже веснушки сошли! Была такая конопатая, как перепелиное яйцо, а теперь… Ох, простите, вы же чай ждете!
Танечка упорхнула, вильнув бедрами, едва прикрытыми чересчур короткой юбкой, а Зеленский погрузился в воспоминания. Головная боль очень хорошо стимулировала память о мрачных эпизодах из прошлого, всплыла картина его первого боя Подобных недомоганий он, совсем молодой парень, тогда не знал. Но как тогда гудели москиты! Как этот мерзкий звук сводил с ума, когда он с пулей в плече тащил по болоту раненого командира – того самого человека, с которым только что разговаривал по телефону…
Глава 2
По обе стороны Барьера
Лиза Всплеска даже не почувствовала. Бабушке было совсем плохо, девушка уложила ее в постель, поила чаем и какими-то таблетками, которые, как считала старушка, должны были помочь. А потом Лиза сидела рядом и держала ее за руку.
Бабушка уверяла, что ей лучше, но Лиза хорошо видела, что недомогание не отступает. К вечеру старушка уснула, ее дыхание стало ровным, и Лиза решила, что может оставить ее одну. Она переоделась в свой костюм женщины-кошки и вышла на темную улицу.
Было тихо, только ветерок шуршал обрывками лент полицейского ограждения, оставшимися у соседского дома – там, где вчера застрелили человека. Лиза направилась к центру города. Она заметила, что немногочисленные прохожие глядят на нее с удивлением, и сообразила, что никто здесь так не одевается, поэтому дальше старалась держаться в тени и не показываться людям на глаза. Лиза рассматривала неоновые вывески, светлые окна… Ее тянуло на освещенные центральные улицы, но там она была бы слишком заметна, пришлось пробираться темными переулками.