— Что такое? — поинтересовался Гриша.
— Тельник больно щиплется, — сказал Веня, кривя губы.
— Да, щиплется здорово, — подтвердил Яша.
Они оба были бледны, на лицах выступил обильный пот.
— Да что с вами? — испугался Гриша.
— Тошнит меня, — слабо откликнулся Веня.
— Меня тоже, — сказал Яша.
— Потерпите немного, — посоветовал Гриша и тут же почувствовал: и его начал щипать тельник, несмотря на то, что был недорисованным. К горлу подкатился тошнотворный комок.
И вдруг нарисованные тельняшки взбесились.
— Она меня душит! — закричал Веня и сделал попытку снять ее. Он забыл, что она нарисована.
Яша кряхтел, извивался, но молчал.
Краска, быстро высыхая, сжимала и корежила Яшу и Веню.
— Гриша, что ты мне нарисовал?! — завопил Веня. — Это удав, а не тельняшка! У меня кости трещат… Сними ее!!
— Потерпи, она сейчас высохнет, — с трудом выговорил Яша. Сам он крепился изо всех сил, чтобы не закричать.
Веню вырвало. Он упал и пополз в воду. Яшу тоже стошнило, но он еще держался на ногах. Гриша растерялся, он не понимал, что происходит. Ему-то было легче, тельняшка у него осталась недорисованной и не так бесилась, как у них.
— Сними тельняшку!! Я задыхаюсь!.. Спасите меня! — кричал Веня, барахтаясь в воде.
Он пытался отмыть тельняшку водой. Напрасный труд!
Зачерпнув горсть мокрого крупнозернистого песка, Гриша стал оттирать тельняшку с Вениного живота.
— Больно-о-о! У-у-и-и!.. Не надо-о-о!..
Гриша, не обращая внимания на его вопли, продолжал тереть. Однако через минуту убедился, что его старания пропадают впустую — тельняшка не оттиралась. Гришу охватил ужас. Он почувствовал, что задыхается.
Одна полоса на Вениной груди лопнула — Гриша уцепился ногтями за край и потянул. Застывшая эмалевая краска была эластична, как резина, и отдиралась от тела, словно изоляционная лента. Порой она обрывалась, Гриша отковыривал ее ногтями от кожи и снова тянул, катая Веню по песку.
Веня верещал, как поросенок. Еще бы не верещать, если полосы отдирались от тела вместе с волосяным покровом.
Гриша оглянулся на Яшу. Тот с затуманенными от боли глазами, кусая губы, тер себя мокрым песком.
— Дери, Яша!.. Тяни, Яша! — крикнул Гриша, но Яша не понимал, что хотел сказать друг.
И в ту минуту Нюрка не выдержала и прыгнула со скалы. Гриша видел, как сверху что-то сорвалось белое, но ничего не мог понять. Сознание его мутилось. Он задыхался, лихорадочно отдирая белые и голубые полосы с Вени. Вдруг рядом появилась Нюрка, вся мокрая. Гриша даже не удивился. У него просто сил не было для этого. Он повел головой в сторону Яши.
— Сдирай у него…