— Сколько там было? — спросила она.
— Немногим более трех тысяч.
— Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.
— Интересная мысль, — сказал Мейсон, словно не заметив ее протеста — Хайнс мог начать вынюхивать вокруг, собирая на вас компромат. Точно зная ваше местопребывание, он мог получить сведения, которые детективы добыть не могли. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.
— Я бы ни цента не заплатила шантажисту.
— А что бы вы сделали?
— Я бы… я…
— Конечно, — сказал Мейсон. — Вы его, скорее, убили бы.
— Мистер Мейсон, уж не хотите ли вы сказать, что я застрелила Роберта Хайнса? — выкрикнула она с возмущением.
— Я просто рассматриваю различные возможности, — спокойно ответил адвокат.
— Вот значит, какова ваша благодарность за откровенность.
— Я как раз думаю над тем, чем вызвана ваша откровенность.
— У меня нет сомнений, мистер Мейсон, что вы умеете правильно оценить характер человека и догадаться о его побуждениях. Моя откровенность была выражением признания вашей интеллигентности и умения преодолевать трудности и добиваться своего. Вы наверняка заметили, что я сражаюсь какое-то время, а затем уступаю — внезапно и до конца, решив избрать другую тактику.
Мейсон кивнул в знак согласия.
— У меня типично женский характер, а в вас есть что-то, что восхищало меня когда-то в моем муже. Вы сильная личность, вы так же, как он, преодолеваете препятствия и сопротивляетесь ударам судьбы. Я боролась какое-то время с мужем, потом сдалась Я сдалась и вам, выложив на стол свои карты. Я была откровенна.
— Шокирующе откровенны, — признал Мейсон. — У вас был в сумочке револьвер, когда вы пришли вчера в мой кабинет?
— Не говорите глупостей.
— Был?
Она хотела что-то сказать, а потом посмотрела ему прямо в глаза.
— Был.
— Какого калибра?
Она слегка заколебалась, но ответила:
— Тридцать восьмого.
Мейсон рассмеялся.
— Вы мне не верите?
— Мне кажется, что это был калибр тридцать два, — сказал он. — Что вы с ним сделали?
— Я его выбросила.
— Куда?
— Туда, где его никто не найдет.
— Почему?
— По очевидным причинам. В моей квартире убит человек. Очень вероятно, что меня будет допрашивать полиция. Человеку с вашим умом я, наверное, не должна объяснять подробности.
— Спасибо, — Мейсон отодвинул кресло и поднялся. — Спасибо за то, что вы ответили на мои вопросы. Мне неприятно, что ничего не могу предложить взамен. Впрочем, я мог бы сообщить кое-что любопытное для вас.