— У нее нет никаких возможностей защищаться.
— Это вам так кажется.
— Отлично, мистер Мейсон, — в голосе заместителя окружного прокурора прозвучало удовлетворение. — До сих пор у вас были интересные достижения в защите обвиненных в убийстве. Думаю, что для нашего учреждения будет лучше, если за защиту Аделы Винтерс возьметесь именно вы. С большим удовольствием я сделаю все, чтобы вы могли встречаться со своей клиенткой, когда вам только захочется. Но, конечно, не забуду сообщить присяжным о нашем договоре, и как вы его нарушили. Кстати, одной женщине по имени Мэй Бигли пригодились бы ваши услуги.
— Почему?
— Она имеет дом, в котором сдает комнаты. Этот дом находится по адресу, откуда такси забрало Еву Мартелл. Эта Мэй Бигли утверждает, что никогда в жизни не видела Евы Мартелл и никогда не сдавала ей комнаты. Мы собираемся вызвать ее, чтобы она предстала перед судом. Вы могли бы сказать ей кое-что о параграфе, касающемся дачи ложных показаний под присягой.
— Отлично, — сказал Мейсон. — Пришлите ее в мой офис. Я, если захочу принять ее как клиентку, скажу ей, как звучит этот параграф.
— В вашей трактовке?
— Моя концепция может несколько отличаться от вашей.
— Прежде, чем вы закончите это дело, — мрачно предсказал Гуллинг, — вы должны будете продумать свою версию права относительно укрывания лиц, виновных в нарушении закона.
— Докажите, что я укрывал, — вызывающе бросил Мейсон. — Докажите это перед судом. А в следующий раз попытайтесь проявить хотя бы немного доброжелательности при совместной работе.
Он с треском положил трубку на рычаг. Делла с недоумением посмотрела на него.
— Что случилось, шеф?
— Вероятно, отвратительная шутка судьбы, — ответил Мейсон. — Один из офицеров, допрашивавших вчера Еву Мартелл, вертелся поблизости от ее квартиры и заметил ее в такси. Она совершила ошибку, не сказав шоферу, чтобы он направлялся прямо в полицейское Управление. Наверное, немного стыдилась. Говорила ему, по каким улицам ехать. Наверное, хотела выйти за несколько кварталов и оставшийся путь пройти пешком. Вопрос глупой гордости.
— Но ведь Гуллинг поймет это, наверное?
— Гуллинг не понимает ничего, кроме буквы закона, — сказал адвокат. — А больше всего ему хочется обвинить меня в оказании помощи преступнику после свершения преступления. Он наверняка станет утверждать, что я пользуюсь юридическими крючками, и потому нет оснований для того, чтобы окружной прокурор тоже не пользовался ими.
— Думаешь, что тебя действительно обвинят?
— Могут это сделать. Во всяком случае, будут потрясать этим у меня над головой, как дамокловым мечом. Они не могут меня ни в чем обвинить, если не найдут доказательств того, что я имею какую-то связь с укрывательством Евы Мартелл.