Голубя он куда-то спрятал.
«Хоть бы он ушел»,– подумала Катя.
Не то чтобы он был ей неприятен, но сейчас ей больше всего хотелось лечь и положить на лоб мокрое полотенце.
– Голова болит? – угадал толстяк.
– Угу,– сказала Катя.– Может, мы с вами как-нибудь в другой раз…
– Обязательно! – перебил ее сосед и протянул руку. Ладонь у него была шириной с лопату.
Катя тоже протянула руку… И тут толстяк сделал нечто совершенно неожиданное. Быстро лизнул собственную ладонь и накрыл ею Катино лицо. Целиком.
Катя опешила настолько, что даже не пыталась вырваться. Испугаться она тоже не успела – только ощутила влажное прикосновение. Толстяк держал ее не больше пары секунд. Потом отпустил, растопырил толстые пальцы, дунул на ладонь: ф-фух!
И голова у Кати перестала болеть. Совсем. Зато мысли в ней совсем перемешались.
– Спасибо за соль,– сказал толстяк.– Пока! – И ловко, как мячик, перемахнул через подоконник.
– Эй! – слабым голосом проговорила Катя.– Погодите…
Толстяк остановился.
– Как вас зовут, можно узнать?
– Можно. Друзья зовут меня Карлс-сон! – Букву «с» он протянул, словно присвистнул.– А тебя как зовут, малышка?
– Катя.
Карлссон задумчиво пошевелил бровями.
– Нет,– сказал он.– «Малышка» мне больше нравится. Пока, Малышка!
Перемахнул через подоконник и был таков.
Через минуту Катя справилась с растерянностью, перелезла через подоконник на площадку, обошла ее кругом и убедилась, что другого выхода (если не считать края крыши над головой и еще одной крыши пятью метрами ниже) отсюда нет – только через ее квартиру.
«Может, он улетел»,– подумала Катя.
Ну да, как и положено Карлссону.
Катя почувствовала неожиданный прилив веселого оптимизма. Даже вчерашний провал на экзамене уже не казался трагедией. Как-нибудь все образуется. Надо только работу найти…
Позже, прибираясь, она нашла на кухонном полу две голубиные лапки.