— Что именно? Еще какой-то обряд?
— Именно. Я знаю, что тебе необходимо сделать, чтобы часть твоей жизненной силы перешла к твоему мертвому другу. Только имей в виду — это навсегда. Он будет жить, пока жива ты. Вы всегда будете вместе. А уж будете вы счастливы или нет — это как выйдет. И умрете — как в сказке — точно в один день. Ты готова к такому?
— Да, — быстро сказала Катя. — О чем тут говорить? Как я понимаю, выбора у Димки нет.
— Он уже сделал свой выбор, — уточнил мертвый эльф. — Сейчас решение — за тобой.
— Я решила. А теперь говори, сид, что ты хочешь получить за свою помощь?
— Я готов помочь тебе без всяких условий, — печально и несколько обиженно проговорил Селгарин.
— И всё же?
— Ты можешь кое-что передать от меня Ротгару.
— Последнее прости? — не удержавшись, съязвила Катя. — Или что ты все еще его любишь?
— А то он сам не знает! — горько усмехнулся Селгарин. — Конечно, я его люблю! И жду. Он немного на меня обижен…
«Еще бы!» — подумала Катя.
— …но это неважно. Расскажи ему, что встретила меня. И что я просил ему передать: «У кого ожерелье, тот и старший».
— У кого ожерелье, тот и старший? — удивленно повторила Катя. — Что это значит?
— Ротгар поймет. Только эти слова. Передашь? Поклянись!
— Клянусь.
— Тогда идем.
— Погоди! Я вот что хочу спросить… Эта его возлюбленная… Ты что же, совсем не ревнуешь?
Селгарин загадочно улыбнулся. До чего ж всё-таки красивый мужчина… Был. Но ее Тэм… Ее Дима… Он намного красивее. Потому что он — единственный. Одна жизнь на двоих? Какая ерунда! Если он умрет, как она сможет жить?
Но — прочь эти мысли! Стоит отвлечься — и тут же попадешься в очередную ловушку сидов. И не будет ни Димы, ни счастья, ничего…
— Так ты к ней не ревнуешь?
— Ревную, — вздохнул Селгарин. — Но я люблю Ротгара. Что я могу с этим поделать?
«Что-то он недоговаривает, этот бывший баньши», — подумала Катя. Но она уже сделала выбор.
— Пойдемте, Эдуард Георгиевич!
И они пошли сквозь туман, освещенный луной другого мира, — то ли вперед, то ли назад. А может быть, даже вниз. Направления и расстояния тут потеряли значение. Но Кате было совсем не страшно. Почему-то возникла уверенность, что она точно найдет выход, даже без помощи бывшего баньши. Ей казалось, что она способна проложить дорогу в любом направлении, даже из этого туманного мира в тот, настоящий. Потому что там — Тэм.
На душе у Кати потеплело. Тэм — он как путеводная звезда. Она чувствует его в самом густом тумане. А если это очередная иллюзия и Кате суждено бесконечно бродить в этом тумане?
Тут туман внезапно поредел, и Катя увидела уже знакомое ей дивной синевы озеро. А на берегу — нечеловечески прекрасную хрупкую девушку с лицом, исполненным такой печали, что можно было поверить: она и наплакала это озеро за сотни лет ожидания.