Если бы я знала, Ари! — хотелось крикнуть мне, но я спокойно ответила:
— Нет, я уехала домой. Не умела я пить — нечего было и начинать.
Дальше у нас разговор перетек на тему паленого алкоголя, но меня все же мучил вопрос.
— Так кто это все-таки был — тот парень из торта?
Арэна мечтательно вздохнула.
— Чтоб я знала. Я думала, это ты его пригласила. А если не ты и не я — то кто?
Интересный вопрос, в принципе — любой из гостей. Но ведь никто не толкнул речь, мол, поздравляем, Альена, это тебе, или что-то в этом роде. Моя коллекция странностей пополнилась.
— Если вдруг узнаешь — дашь мне знать?
— А ты мне, — ответила сестра. — Уж больно хорош был, подлец. Я бы хотела заиметь его в личное пользование.
— Ты рискуешь его просто заиметь, — проворчала я под одобрительный смешок Ари.
— Тебе хорошо рассуждать, у тебя будущий муж — эталон мужской красоты.
Сомнительная замена моему эротическому приключению. Не спорю, Картер красивый, но, сука, его характер! Его чаще хочется придушить.
— Красота — не главное, — отстраненно заметила я.
— Но и не лишнее, — добавила Арэна. — Тебе что-нибудь привезти?
— Яду. И если можно — два стакана.
Это был последний день моей свободы. С каждой утекающей минутой во мне крепла уверенность, что эта свадьба будет самым ужасным событием в моей жизни. Я не видела своего платья, стилисты так и не определились, что они хотят видеть на моей голове, а мне было все равно, рядом со мной не плакала мать, умиляясь, как быстро выросла ее дочурка. Я осталась одна со своим личным горем — мои мысли были заняты загадочным танцором из клуба, а завтра мне предстояло стать женой глубоко презираемого мной человека.
Тридцать первого октября в моей квартире наступил Армагеддон. С раннего утра надо мной издевалось несколько рук повелителей ножниц и плоек. Кстати, одному такому я именно плойкой и хотела выколоть глаз, когда он обозвал мои волосы «лохматым одуванчиком» и предложил выкрасить меня в блондинку. От расправы его спас дед, вовремя заметив мой взбешенный взгляд.
Визажистка прибыла несколько позже, и она была великолепно молчалива. Девушка не стала раскрашивать меня под клоуна, а всего лишь подчеркнула косметикой мои достоинства и скрыла следы бурного девичника. Дед, кстати, нахмурился, увидев меня с утра, но, как ни странно, не сказал ни слова. Он вообще был подозрительно малословен и задумчив.
Платье Марра привезла лично. Она вплыла в мою обитель степенно, словно вокруг нее не было никакой суеты, и нарочито медленно расстегнула чехол. Все посторонние были выставлены за дверь, а костюмерша выдала мне кружевное белье, чулки и подвязки. Далее последовал черед пока еще незнакомого мне платья. Я боялась вздохнуть лишний раз, чтобы не разрушить того очарования, которое некстати навеял мой наряд. Именно поэтому корсет затянулся с первого раза.