— Так хорошо меня знаешь, да? — съязвила я.
— Что за тон? И почему твои глаза выглядят заплаканными?
— Тебе кажется. Дай мне поспать, отстань, пожалуйста.
Я попыталась отвернуться от него, но Майкл притянул меня к себе, выглядя крайне недовольным.
— Не надо быть колючкой с самого утра, Ники, — прошептал он и начал покрывать мое лицо поцелуями. — Что это? — Скривился, рассматривая правую щеку. Провел по ней пальцем. — Тональный крем?! У меня весь палец бежевый! Наелся тональника вместо завтрака, классно. Почему ты не смыла макияж?
— Потому что это не твое дело! — рявкнула я и опять попыталась откатиться от него. — Все не то: тон голоса, глаза, тональник. Так, может, оставишь меня в покое?!
— Тихо! — Прорычал он и придавил меня одной рукой к кровати, а второй — стал стирать тональник с лица.
— Что за варварские замашки? Отпусти меня! И убери свои руки от моего лица!
Я брыкалась, как могла. Ровно до того момента, как черты его лица ожесточились, а желваки заходили ходуном. Увидел синяк. Мурашки побежали по телу, я вмиг успокоилась.
— Жду объяснений.
Не было смысла задавать тупой вопрос «каких?». Я просто молчала. Майкл сильно сжал мое запястье и приблизился лицом к моему.
— Кто это сделал? — обманчиво спокойным голосом спросил он, не отрывая глаз от моего лица.
— Бетч, — ответила я и тяжело сглотнула.
— Бетч? Этот мудак, к которому я запретил тебе приближаться?
— Д-да. Но это вышло слу…
Он резко встал и, ничего не говоря, вышел. Куда он, черт возьми?
— Майкл!
Твою мать! Я запуталась в одеяле и не смогла побежать за ним сразу. Со злостью скинув одеяло и две подушки на пол, я понеслась за Майклом. Куда он только пошел? На втором этаже его не было. Внизу послышались звуки, и я спустилась.
— Стой! Куда ты собираешься? — закричала я, подбегая к нему.
Он обувался у входа. В руках — ключи от машины, в глазах — сталь.
— Разобью лицо твоему дружку. Может, тогда ты поймешь, что, если я прошу с кем-то не общаться, значит — ты не общаешься. — Майкл развернулся к выходу, но потом обернулся ко мне. — А, да, и синяки на лице моей девушки — непростительно. За это я, наверное, сломаю ему еще и руку… И каждый палец. Какой рукой он тебя бил?
— Никакой, — дрожащим голосом ответила я, в шоке смотря на нового Майкла.
— Значит, обе сломаю, — просто сказал он и взялся за ручку двери.
— Стой, Майкл! Это не Бетч. Ну, не совсем. Выслушай меня, пожалуйста.
— У тебя есть минута, чтобы убедить меня не ехать к нему.
— Мы играли в мяч. А я овца криворукая… Он же профессиональный спортсмен. Мяч я поймать не смогла, по крайней мере, руками. Зато головой хорошо отбиваю, — нервно хихикнула я. — Он не бил меня, как ты мог такое подумать?