— Да, сама. Мама умерла при родах.
Кто еще мог меня научить? Мамы никогда не было. Истерика снова подобралась незаметно. Где мой Флемиксин? Надо было всё же решиться на отчаянный шаг, и сейчас не было бы проблем. Все эти дурацкие мысли одолевали меня, орали в моей голове на перебой. Заткнитесь, сволочи! Я пыталась переорать эти гнусные мыслишки, которые атаковали меня с самого утра.
— Прости, Ники. Я очень соболезную тебе.
К чёрту соболезнования!
— Всё хорошо, — монотонно проговорила я, теряя аппетит.
Дыши, Кросс!
— Может, ты хотела провести этот день с отцом?
Ага, просто мечтала. Он сейчас, наверняка, обложился бутылками с пивом и проститутками. Только меня не хватало в этой живописной картине.
— Нет. Я хотела провести его с тобой. Это и делаю.
Кое-как мы ушли от опасных тем и болтали о рождественских традициях, об отеле и прочей ерунде. Казалось, нервное напряжение спало, и я могла нормально дышать, не боясь лишним движением вызвать мысли о суициде.
— Ники, я предлагаю тост и обменяться подарками, — предложил Майкл, вставая. — Дорогая Ники, я хочу выпить за тебя и за то, что судьба преподнесла мне такой подарок, в виде встречи с тобой. И не надо улыбаться. На период нашего знакомства много неприятных вещей выпало, но… Ты даришь принцу свет, феечка, — тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Свети для меня всегда, хорошо?
— Хорошо, Микки…
Чокнувшись, мы выпили. Майкл дотянулся до меня и поцеловал. Ммм… шампанское на его губах. Потрясающая смесь игристого напитка и любимого мужчины.
— А теперь — подарки, — торжественно произнес он.
— Можно я первая подарю?
У меня, сто процентов, подарок в десять раз дешевле, чем его. После него будет совсем неловко дарить.
— Что это? — С интересом спросил Майкл, вертя в руках большое полотно, обтянутое цветной бумагой.
— А ты открой и посмотри.
Пока он открывал свой подарок, шелест и треск рвущейся бумаги терзали мой слух, неприятно отдаваясь в голове. Почему так громко? И голова что-то кружится. Взгляд блуждал по столу. О, нож! Надо избавиться от этой боли немедленно. Только я хотела потянуться за ножом, как услышала голос Майкла.
— Это же мой портрет! Как красиво, Ники! Это ты рисовала? Спасибо большое. Волшебница!
Благодарность его была щедрой. От помады на губах ничего не осталось.
— Тебе нравится? — поинтересовалась я, прерывисто дыша.
— Конечно же, нравится! Как живой. Спасибо, Ники. Это лучший подарок за всю мою жизнь.
Да, конечно.
— Теперь — мой черёд. Ники, это тебе.
Опять маленькая коробочка. Не надо. Лучше уж открытка. Её хоть продать нельзя. Нет, можно, конечно, но не нужно… Что же там такое? Серьги. Маленькие гвоздики в виде роз. Золотые, с ярким рубином в центре. Шедевр ювелирного искусства.