Она расслабляется и оседает, ее бедра прижимаются к моим. Сейчас мы смотрим друг другу в глаза. Мои руки все еще находятся на ее талии, она по-прежнему на моих коленях, и я наслаждаюсь способом этой спонтанной стрижки, но по ее внезапно трепещущей нижней губе, вижу, что я - единственный, кому это нравится.
Ее руки безвольно опадают, она бросает ножницы и расческу на пол.
Я вижу наворачивающиеся слезы и не знаю, что делать, чтобы остановить их, так как не понимаю, что стало их причиной.
- Я забыла намочить их, - огорчается она побеждено и начинает трясти головой. - Я - худший парикмахер во всем мире, Оуэн.
И теперь, она плачет. Закрывает лицо руками, пытаясь скрыть слезы или смущение, или то и другое. Я наклоняюсь и оттягиваю ее руки в стороны от лица.
- Оберн.
Она открывает глаза и смотрит на меня. Сидит с опущенной головой и трясет ею, отказываясь отвечать.
- Оберн, - повторяю я, на этот раз, обхватывая руками ее щеки.
Я держу ее лицо в руках и поражаюсь насколько она мягкая на ощупь. Словно в ладонях сочетание шелка, атласа и греха.
Боже, я ненавижу, что так жестко с ней обошелся! Я ненавижу, что не знаю, как это исправить.
Притягиваю ее к себе и, на удивление, она мне это позволяет. Ее руки все еще висят по бокам, а лицо покоится на моей шее.
Ну почему я просрал все, Оберн?
Кладу руку ей на затылок и приближаю губы к ее уху.
Мне нужно, чтобы она простила меня, но не уверен, сможет ли она, без объяснения причин.
Проблема в том, что я тот, кто читает признания. Не тот, кто их пишет, и уж точно не тот, кто говорит их вслух.
Мне нужно, чтоб она знала, как я хочу, чтобы то, что сейчас происходит было по-другому. Я хочу, чтобы все было по-другому и три недели назад.
Я крепко держусь за нее, давая ей почувствовать искренность моих слов.
- Я очень жалею, что не появился тогда.
Она сразу же застывает в моих руках, как будто мое извинение отрезвило ее. Не знаю, хорошо это или плохо.
Внимательно слежу, как она медленно отстраняется.
Я жду ответа, хоть какой-то реакции, но она замыкается.
Я не виню ее. Она мне ничего не должна.
Она поворачивает голову влево, тем самым сбрасывая мою руку со своего затылка. Я убираю ее.
Схватившись за подлокотники, она отталкивается и встает.
- Ты получил мою исповедь, Оуэн?
Голос жесткий, несмотря на недавние слезы. Она встает, вытирая влагу под глазами пальцами.
- Да.
Она кивает, сжав губы. Находит взглядом свой кошелек, хватает его и свои ключи.
- Это хорошо.
Она идет в сторону двери. Я медленно встаю, боясь взглянуть в зеркало на неоконченную стрижку. К счастью, гаснет свет, мне не предоставляется шанс увидеть себя.