Я помолчала пару мгновений, обдумывая ответ, после чего пришла к однозначному выводу:
— Да — если на то будет твоя воля.
Змей медленно покачал головой:
— И эта женщина ещё меня называла больным… Кажется, в случае с тобой старый ушлёпок основательно просчитался!
Я спокойно пожала плечами и откровенно сказала:
— Этот человек притворялся, что любит меня. Он лепил из меня идеальный подарок для тебя, словно куклу, подстраивал под твой вкус. Он без сомнений рискнул моей жизнью, отправил в самое пекло, ничего не объяснив, пряча истинные причины призрачной любовью. Я ему верила. Раньше. Теперь всё изменилось: правда мне известна, и мне его не жаль. Он без сомнений пожертвовал бы не только моей жизнью, но и твоей — я поступлю точно так же. В конечном итоге, он сам меня такой воспитал.
Глава 17. Некрасивая смерть и красивая сказка
Мы добиваемся не правды, а эффекта.
Й. Геббельс
— Не думала, что ты всё же решишься остаться со мною наедине, — задумчиво заметила Матрона Джиада, осторожно помешивая ложечкой золотистый чай, — Решила убедить меня в своей лояльности? Зря. Я не верю тебе ни на йоту.
Мы со Свахой сидели на уютной веранде, окруженной звуконепроницаемыми чарами и переплетением непроходимых зарослей. Инициатором этого разговора была я, и мне довелось выдержать немалую битву с принцем, который категорически не желал отпускать меня одну. Но я была свято убеждена, что есть разговоры, которые женщинам следует вести исключительно наедине — и, как показало время, не прогадала.
— Понимаю, — небрежно кивнула я в ответ, отправив в рот полупрозрачную длинную виноградинку, — В Вашей ситуации подобное отношение вполне оправданно. Однако нам действительно есть, о чём поговорить с глазу на глаз. И касается это, в первую очередь, некой Клятвы, которую Змей столь неосмотрительно дал Вам.
Признаться откровенно, я очень сильно рисковала, произнося эти слова. Первая и главная опасность заключалась в том, что Змей мне лгал и никаких Клятв не было и в помине. Это значило бы, что он их попросту выдумал, чтобы настроить меня против Сахроса. Такого поворота событий я боялась больше всего: если бы Эйтан меня предал, всё, к чему я стремилась, пошло бы прахом, ибо все мои надежды были связаны именно с ним, будущим Императором Ишшарры. С другой стороны, я опасалась, что белая, как мел, Джиада сейчас просто бросится на меня и задушит голыми руками: такая пугающая гамма чувств отразилась на её лице.
— Ты знаешь о Клятве? Змей что, окончательно лишился разума?!
На меня накатила одуряющая волна облегчения: он, скорей всего, действительно сказал правду. И это было полной и безоговорочной моей победой.