Он хмуриться.
- У меня, черт побери, не было времени у него спросить.
Мои губы сжимаются.
- Он касался ее?
Рик смотрит на Дэйзи.
- Он, блядь, касался тебя, Дэйзи?
Она отрицательно качает головой несколько раз.
- Нет... мне жаль... - Дэйзи быстро вытирает глаза, пытаясь спрятать свои эмоции.
- Никогда, блин, не проси прощения за проступки другого парня, - рычит Рик. Он бормочет несколько ругательств, возводя взгляд к потолку.
Вау. Рик прибавил себе двадцать пунктов в моем рейтинге. Не из-за ругательств, ясное дело.
- Когда это ты стал таким феминистом? - спрашиваю я его.
- С тех самых, как узнал, что мой алкоголик-отец обманывал мою мать. А затем бросил ее на хрен и ушел растить своего незаконнорожденного сына, - злость и обида сочатся из его резких слов.
- Мне не следовало спрашивать.
Его семейное древо абсолютно ебнутое. Я глажу волосы Дэйзи.
Коннор бредет к нам, опуская телефон в карман брюк. Он больше не держит парня в рваной рубашке. По факту, мужчина исчез.
- Приехала служба безопасности вашего отца и забрала его, - говорит мне Коннор. - Он пробрался через входную дверь с помощью отмычки.
- Нам нужно...
- Твой отец уже нанял дополнительную охрану, они будут патрулировать снаружи дома. Он позаботится, чтобы об инциденте не узнали. Никто не пронюхает об этом, разве что Скотт решит засветить это в шоу. У него есть видео того, как мужчина проходит вверх по лестнице и через коридор.
Я смотрю в ту сторону, где стоял Скотт, но его уже нет.
- Лили и Ло... - бормочет Дэйзи, потирая свои глаза.
- Они никогда не узнают, - говорит Рик. - Это останется между нами четырьмя.
И Скоттом. Но никто не включает его или имя моего отца в наш секретный клуб.
И мы не спрашиваем о том, почему Лили и Ло не могут знать о случившемся. Вот, что Коннор сказал по телефону моему отцу. Вина причинила бы Лили и Ло еще больше боли. Сумасшествие СМИ берет свое начало от пропаганды секс-зависимости Лили. Но некая вина за это инцидент лежит и на мне - это я втянула их в данное реалити-шоу, и я попросила отказаться от телохранителей. Но я могу пережить это чувство вины, и выйти из ситуации став сильнее.
А Лили и Ло не могут. Они зависимые. Это просто уничтожит их настолько, что моя сестра и ее парень могут снова обратиться к своим порокам, пытаясь заглушить свои чувства. А никто из нас этого не хочет. Потому мы будем стоять стеной, лишь бы оградить их от этих ужасных событий. Мы можем переносить их боль за них, до тех пор пока Лили и Ло не выздоровеют полностью.
Это то, о чем мы вчетвером договорились в тот момент, когда Лили боялась даже шаг сделать из дома и встретиться с окружающим миром. В тот момент, когда Ло выглядел больным, всякий раз, как пытался уговорить ее выйти на улицу и встретиться лицом к лицу с бессердечными СМИ.