– Это, должно быть, спальня твоего отца.
Кровать под балдахином темно-бордового цвета держалась на чудовищно огромных столбах. Весь угол занимала стойка умывальника для бритья – красного дерева, с зеркалом.
Он заглянул в гардероб, потом принялся осматривать ящики комода.
– Колин?
Сначала он ничего не ответил, но когда заговорил, голос у него был хриплым:
– Все выглядит так, словно ее никогда не существовало.
Сердце у нее ухнуло куда-то вниз.
– Если ты скажешь, что ищешь, то я помогу.
– Не знаю, сможешь ли ты.
– Опиши, что именно, и я попытаюсь.
– Это миниатюра… портрет матери.
О господи! Она перевела дыхание, постаравшись взять себя в руки.
– Когда ты последний раз ее видел?
– Я помню, она стояла на туалетном столике, но могу и ошибаться. Это было давно. – Он вздохнул. – У меня ничего нет на память о ней.
Анджелина проглотила комок в горле.
– Миниатюра наверняка где-нибудь в доме. Может, вспомнишь что-то особенное?
Он нахмурился.
– Я почему-то представляю себе гладкие камешки. Но это может не иметь к ней отношения.
– Ты ведь был совсем маленьким. – Чтобы не выдать волнения, она постаралась произнести это ровным голосом.
Колин подошел к окну и положил ладони на волнистое стекло.
– Я не помню, как она выглядела.
Анджелина закусила губу, чтобы сдержать слезы, – ведь они ничем не могли ему помочь.
Он порывисто вздохнул:
– Слишком давно это было.
Анджелина тихо перевела дыхание.
– Наверное, слуги перенесли все вещи на чердак.
– Наверное. – Колин зашагал по комнате. – Надо было оставаться в Лондоне, и пусть бы все шло как идет.
– Нет, – заявила она решительно. – Сомеролл для тебя важен.
– Можно было бы сюда наведаться много лет назад. Просто я думал, что получу его в наследство. Один бог знает, что тут сгнило или пришло в полную негодность.
– Колин, твой отец по-прежнему остается его владельцем, а раз так, ответственность полностью лежит на нем.
– Ты пропустила важную деталь. Я не вспоминал о Сомеролле, пока отец не задумал его продать.
– Не занимайся самоедством. Ты не мог предугадать, что маркиз решится на такой шаг.
Он с шумом выдохнул.
– Если бы не то письмо насчет продажи, я сделал бы все, чтобы избежать появления здесь. Не заблуждайся, Анджелина. Я законченный эгоист, много чего натворил в жизни. Не хочу утруждать твой слух перечислением своих «подвигов», но поверь, моя репутация беспутного повесы абсолютно заслуженна.
Анджелина с пониманием отнеслась к его приступу самобичевания, потому что ее посещали такие же. Сколько раз она молча укоряла себя за то, что влюбилась в никчемное существо, хотя и знала, чем все закончится! И все равно обманывала себя, будто верит, что благодаря ей он стал другим.