– Не знаю – опустил глаза Андрей, и мне показалось, что его ответ был не совсем искренним.
– Срочно едем в Слуцк! – Пинько решительно поднялся из-за стола, на котором стараниями наших помощниц, уже стала появляться первая еда.
– Зачем? – изогнулась красивой дугой бровь на загорелом личике Николь.
– Вы, девчонки, с доктором остаетесь здесь, сторожить камень! – вместо ответа, Марат на ходу ухватил поджаренное куриное бедро и устремился к выходу.
– Я, вообще-то, женат! – Анатолий Анатольевич, засобирался было с нами.
– Вообще-то, мы оставляем тебя сторожить камень! – с нажимом на два последних слова, повторил Казимирович.
* * *
Найти главную сцену предстоящего торжества в небольшом и компактном городке, нам не составило большого труда. Николай трудился у подножия огромной сцены уже увитой плющом и виноградом. Сейчас он расставлял вдоль сцены разноцветные снопики сушеного и крашеного льна.
Настроив свои инструменты, музыканты отошли перекурить, и мы временно притаились за огромными акустическими системами, стараясь пока оставаться незамеченными, так как около нашего Николая Михайловича суетилась незнакомая девушка в белорусском национальном костюме.
«Ты гений, Коленька!» – ворковала незнакомка, и мы поняли, что опоздали. Вездесущий Робин Гуд, хоть не на много, но все, же опередил нас.
– Тебе не кажется, Марат, что девушка говорит с акцентом? – Раскаталин пытался протянуть привязанный скотчем к палке диктофон в узкую щель между колонками, поближе к нашему флористу.
– Это польский акцент – согласился с ним Пинько, хотя мне показалось, что девушка была чешкой, но я решил не спорить, так как это было вовсе не принципиально.
– Наши западнославянские братья давно и зачарованно ублажают свой слух звуками американской дудки – проворчал Марат Казимирович.
– А ты хотел, чтобы они плясали под балалайку? И вообще, с музыкальными вкусами не спорят – возразил Гурский, который до сих пор тащился от Пегги Ли, Бина Кросби, не говоря уже о Луи Армстронге.
– Сравнил! Саксофон и дешевую дудку! – скривил губы в презрительной усмешке Раскаталин.
– Тихо! – я поднял вверх палец, так как мы почти прозевали момент, когда ряженая в белорусочку полька или чешка, стала настойчиво приглашать Николая Михайловича в номер отеля. «Пойдем, Коленька покувыркаемся!» – только и смогли мы разобрать последнюю ее фразу.
– В каком они номере? – забеспокоился Сергей Васильевич, так как «Коленька» откинул в сторону снопик, и игриво шлепнув помощницу по мягкому месту, расправил плечи.
– Что будем делать, Марат? – Раскаталин сматывал свой диктофон, запутавшись в микрофонных проводах рок-группы, которая закончив перекур, решила немного подразмяться и порепетировать вживую.