На Геенне, казалось, нет числа тем бряцающим механическим ксеносам. Три недели лорд Данте лично вёл третью роту в бой против их легионов. Вместе с ним наши штурмовые отделения из раза в раз наносили удар и отступали, пока капитан Тихо координировал огонь стрелковых групп. Настоящая монотонная и тяжёлая работа. Единственными, чья кровь проливалась на песок бесплодных пустошей, были мы сами.
Всё шло не так. Утолять нашу жажду было нечем. Ни одна багровая капля ни разу не упала на броню проклятых.
Тихо имел звание магистра жертвоприношений, и в тех обстоятельствах название его титула казалось весьма подходящим. Нас будто приносили в жертву, а Геенна являлась не чем иным, как алтарём, на котором совершают подношения. Действительно, мириады инопланетных рас всегда тянуло сюда, чтобы попробовать отнять у Империума право господствовать над этой планетой. За прошедшие столетия на равнинах мира-улья полегли миллионы людей куда чище душой, чем мы. Разве есть что-то благороднее и величественнее, чем стоять на страже подобного места от неумолимых полчищ чужеродной нежити?
И потому мы защищали этот мир всеми силами нашей роты Железношлемных.
Алые штурмовики обрушивались на противника с хмурых небес, напоминая кровавое пятно на фоне золотой Сангвинарной гвардии. Командор Данте всегда шёл впереди, словно острие клинка вонзаясь во фланги некронов. Его топор Морталис разил направо и налево, разрубая металлические тела с той же лёгкостью, что и живую плоть любого другого противника. Под божественной сенью Данте мы черпали свежие силы.
Используя собственный вес при свободном падении, моё отделение обрушивалось на головы врагов молотом ярости Сангвиния. Некроны едва успевали поднять свои глупо сияющие глаза, прежде чем мы врывались в их строй.
Никаких гигантских лордов в почерневших саванах. Никаких насекомообразных стражей, стегающих нас хлыстами из электрума. То были простейшие представители легионов, с которыми мы столкнулись сейчас; бескрайнее море тощих механических созданий, единственная тактическая способность которых, похоже, состояла в том, что они совершенно не собирались умирать.
Поддерживая наступление моих боевых братьев, я стремительно бросался на вражеских воинов с занесённым клинком. Как мы выяснили, ключ к успеху заключался в скорости. Некроны попросту не успевали достаточно быстро распознать в нас цели, пока мы постоянно двигались, и, видимо, не могли открывать огонь из гаусс-оружия, тщательно не прицелившись. Пользуясь этим, мы валили их дюжинами, снося головы и отсекая конечности, взрывая бронированные туловища выстрелами из пистолетов в упор и сабатонами втаптывая их останки в пыль.