– Я не против, но потом – на ярмарку. Хочу на лошадок посмотреть, они такие красивые.
В ответ Чернота кивнул и поцеловал девушку в шею. Охрана, разбившись на пары, отправилась к номерам герцогов и конюшням. Остальные – на боковую, следуя старой солдатской заповеди «Отдыхай при любом удобном случае».
* * *
Очередная ярмарка, проходившая в предместье на большом зеленом лугу, напоминала муравейник. Вдоль загонов прохаживались лошадиные барышники в кожаных штанах, расхваливавшие товар. На другой стороне располагались лавки с разнообразным товаром и походные кузни. Толпы нарядно одетых людей шатались по торгу, не столько покупая, сколько глазея по сторонам. Ярмарка для местного люда в первую очередь развлечение, зрелище.
В центре виднелся высокий помост с притулившимися сбоку несколькими фургонами – заезжие циркачи давали представление. Среди толпы сновали ушлые лоточники, предлагая свежие пироги с пылу с жару, а также холодный квас и дешевое молодое вино. Шум стоял изрядный – невнятный говор, свист, хохот, ржание лошадей. Возле помоста циркачей били пойманного карманника, туда спешила тройка стражей, распихивая зевак древками копий. Лишь одна группа людей сохраняла полное спокойствие – степняки. Они неторопливо обходили барышников и со знанием дела покупали лошадей. Причем брали оптом, тем самым сбивая первоначальную цену.
Пашка с Мелой, появившись здесь после обеда, сразу обратили внимание на кочевников.
– Такое впечатление, что они закупят всех лошадей на ярмарке, – пробормотал Чернота. – Лишнее подтверждение нашим плохим предчувствиям.
– Дорогой, пойдем посмотрим на циркачей, а потом на лошадок.
Чернота на свою голову попросил девушку одеться попроще, поскромнее, а теперь лишь возмущенно пыхтел – Мела щеголяла в запасном дорожном костюме. Широкополая шляпа с пером, за спиной – короткий летний плащ, камзольчик, подчеркивающий высокую грудь, и узкие штаны, заправленные в короткие кожаные сапожки. Мужчины пялились на девушку с радостным всхлипом, женщины – с откровенной ненавистью.
Красавица с явным удовольствием купалась в море общего внимания, словно саламандра в огне.
Нет, Пашка не ревновал, считая это чувство глупостью и пережитком, его бесили сальные взгляды похотливых самцов, устремленные на девушку.
Циркачи, поймав кураж, выделывали на помосте всевозможные трюки, показывая возможности тренированного тела. Публика восторженно хлопала в ладоши и бросала монетки в небольшой поднос, с которым ходила юная гимнастка в обтягивающем черном трико. Народ веселил рыжий клоун, пытающийся выдать большую белую собаку за породистую кобылу и продать ее цирковому администратору. Расхваливая свой товар, клоун взгромождался на пресловутого «скакуна», падал, смешно дрыгая ногами. В конце концов рухнула собака, вытянув лапы и высунув язык. Народ полег от хохота.