– Я не назначала! – Голос ее опять взлетел слишком высоко. – Это было наше обычное время! А мистеру Эйкену я сказала только потому, что…
– Придержите язык!
Разъяренный Эйкен вскочил и встал перед ней.
– Вы уже однажды попались на его удочку. Теперь он снова ее закидывает. Мы уходим. Я ухожу, и вы уходите со мной!
Я поднялся. Если бы она встала из кресла, я преградил бы им путь к двери, но она осталась сидеть. Джулия Макги запрокинула голову, чтобы смотреть Эйкену прямо в глаза, и я никогда не видел такого каменного лица, как у нее.
– Вы дурак, – изрекла она. И такого ледяного голоса я никогда не слышал. – Неумелый старый дурак. Я подозревала, что это вы его убили, но не хотела верить. Если бы у вас были хоть какие-то мозги… Да не стойте вы тут и не сверлите меня глазами!
Тем не менее он продолжал маячить перед ней, и она развернула свое кресло к Вульфу.
– Да, он взял мои ключи. Сказал, что хочет посмотреть на комнату. Держал их у себя два дня. И да, я сказала ему, что собираюсь туда в воскресенье, в девять вечера. Я обещала держать его в курсе. Держать в курсе! Вот дура-то. – Ее голос оставался ледяным, но в нем появились нотки горечи. – Боже мой, какая же дура…
Вульф покачал головой:
– Вы несправедливы к себе, мисс Макги. Вы не дура. Скорее, гарпия или ламия[11]. Я не в осуждение говорю, просто пытаюсь классифицировать. Фу! – Он обратился к Эйкену: – Итак, что сделано, то сделано. Вопрос, как поступить дальше.
Эйкен вернулся в красное кожаное кресло. Уперши кулаки в колени и стиснув зубы, он изо всех сил притворялся, будто не выбит из седла, но сам прекрасно понимал, что раздавлен. После того как Вульф продиктовал мне черновик заявления, я, предвидя последствия, достал из ящика свой «марли», зарядил и сунул в карман, но теперь понял, что он не понадобится. Я сел.
– Я в затруднительном положении, – сознался Вульф Эйкену. – Самым простым и безопасным выходом было бы позвонить в полицию мистеру Кремеру, попросить его приехать и забрать вас. Но соглашение, заключенное с вашей корпорацией, обязывает меня делать все возможное для защиты ее интересов и репутации и запрещает разглашать факты, способные подорвать ее престиж, если меня не вынудят к тому законный долг гражданина и лицензированного частного детектива. Это почти дословная цитата. Разумеется, нельзя утаить тот факт, что президент корпорации убил ее вице-президента. Подобная возможность даже не обсуждается. Вы обречены. Улики, которыми я располагаю и которые еще соберет полиция, сделают ваше положение безнадежным.