Отодвинувшись с креслом от стола, он встал.
– Рассказанное вами будет разглашено только в случае крайней необходимости.
– Кто ваш клиент?
Когда Вульф ответил, что Хока это не касается, тот не пытался настаивать. Он безропотно поднялся и направился к двери, а я вновь позволил себе пожалеть Хока. Не дай бог никому оказаться на его месте. Он хотел видеть свою жену, ему очень нужно было ее увидеть, но что он ей скажет? Станет объяснять, что это по его вине она, явившись за своим зонтиком, нарвалась на «торжественную встречу»? Или признается… Все, я выключил эти мысли. Это Хок женился на ней, а не я.
Выпустив его из дома, я постоял пару минут на крыльце – посмотреть, не захочет ли кто пойти за ним. Нет, желающих не нашлось. Я запер дверь и присоединился к Вульфу в столовой.
Два письма из утренней почты требовали ответа, и, вернувшись в кабинет после ужина и выпив кофе, мы занялись ими. Одно было от фермера из округа Патнэм, интересовавшегося, сколько скворцов потребуется Вульфу в этом году. Другое – от женщины из Небраски. Она собирается в Нью-Йорк на неделю в конце июля, с мужем и двумя детьми, так нельзя ли им зайти посмотреть на орхидеи?
На первое письмо мы ответили: «Четыре десятка». Вульф иногда приглашает двух гостей на пирог со скворцами. На второе – «Нет». Напрасно наша корреспондентка упомянула о детях. Я отпечатал ответы на машинке, Вульф поставил свою подпись и, глядя, как я запечатываю конверты, сказал:
– Ты больше не можешь исключать из числа подозреваемых мистера и миссис Перес. Они знали, что получат дом.
Разумеется, я чувствовал, что к этому все идет. Я развернул к нему свое кресло:
– Забавная все же вещь клятва на Библии. Я лет двадцать не был в церкви. И современная наука доказала, что на небесах на двести градусов по Фаренгейту жарче, чем в аду. Но если бы мне предложили положить руку на Библию и солгать, я бы постарался от этого как-нибудь уклониться. Сказал бы, что я индуист или буддист. Дзен-буддист, разумеется. А мистер и миссис Перес, несомненно, ходят к мессе раз в неделю, а может, и чаще.
– Ха! Может, они не солгали бы, чтобы завладеть домом, а вот чтобы спасти свою шкуру…
Я кивнул:
– Тысячи убийц врут под присягой, но тут другое. Они до сих пор думают, что вроде как наняли меня, что я работаю на них.
– Ты неисправимый упрямец.
– Да, сэр. Как и вы.
– И этого идиота Хока тоже нельзя исключить. Вот я назвал его идиотом, а что, если он, напротив, хитрый и ловкий злодей? Зная или подозревая, что жена вечером в воскресенье пойдет по известному адресу, он взял ее ключи, отправился туда сам, убил Йигера и скрылся. В понедельник что-то его встревожило, неважно что. Возможно, он рассказал о содеянном жене. Или она сама догадалась, и ее реакция испугала его. Тогда он решил выкинуть номер, после которого его причастность к делу покажется маловероятной. И выкинул. Мы с тобой вчера пришли к выводу, что самозванец не знал о смерти Йигера. Мы не просто допустили это, но пришли к такому выводу. Теперь мы от него отказываемся.