Гипноз же, по В. М. Бехтереву, представляет собой не что иное, как искусственно вызванный видоизмененный нормальный сон, при котором, однако, сохраняется контакт с гипнотизером. У загипнотизированного наступает особое состояние пассивности, в силу чего внушение действует на него подавляющим образом.
Одним из важных положений учения В. М. Бехтерева о гипнозе является то, что гипнотическое состояние можно вызвать у человека не только вербальными, но и невербальными способами. Собственно, вышеуказанные положения позволяют полагать, что В. М. Бехтерев (а не только З. Фрейд) пришел к заключению о наличии в структуре личности сознательной и бессознательной ее «частей».
Хотя психология и психоанализ в целом осуждались под прикрытием принципов учения И. П. Павлова, сам он никогда публично не высказывал ничего враждебного в отношении Фрейда. И хотя И. П. Павлов упрекал З. Фрейда в том, что тот придавал слишком большое значение сексуальному инстинкту, тем не менее признавал за ним определенные заслуги, в частности мастерство З. Фрейда доводить до сознания человека подавленные (скрытые) эмоции.
После смерти Павлова в Советском Союзе произошло то, что можно было бы назвать радикализацией павловского учения. В 1950 году на совместной сессии АН и АМН СССР, посвященной физиологическому учению Павлова, было решено впредь психологические понятия выражать в физиологических терминах. Психология как самостоятельная наука исчезла. Была подтверждена важность гипноза как глубинной психотерапии, основанной на физиологии (лечебное торможение коры головного мозга), но вопрос о катарсисе, разумеется, уже не стоял.
В перспективе, очерченной таким образом, павловская теория о трех фазах гипноза должна была подкрепляться данными электроэнцефалографии, и в приводимых «доказательствах» недостатка не было.
На территории СССР психология была официально реабилитирована лишь в 1962 году, когда психотерапевты Ленинградского института им. Бехтерева применили патогенетическую психотерапию, которая учитывала нынешние и прошлые конфликты больного с окружающими его людьми. Осознание этих конфликтов являлось одним из факторов выздоровления.
Итак, можно смело говорить о том, что мы знаем о гипнозе и внушении очень много, имеется и немало сфер практического его применения. Однако вплоть до сегодняшнего дня существуют непреодолимые преграды для любой научной теории, которая пытается объяснить весь комплекс явлений гипноза и внушаемости, поскольку эти явления неизменно уводят нас в сферы паранормального, того, что академическая наука пока не признает фактом.