На опушке леса, откуда была отчетлива видна эта часть дома, Холмс остановился и уселся на поваленный ствол дерева.
– А теперь, дружище, мы должны подождать развития событий, – прошептал он.
Мой друг сказал это таким тоном, что я не стал спрашивать, какие события он имеет в виду, и молча уселся рядом с ним.
Это была долгая вахта на ужасном холоде – правда, пледы немного согревали нас.
Миновало одиннадцать часов, потом половина двенадцатого, о чем возвестил звук колокола, донесшийся с конюшни.
Время близилось к полуночи, когда обнаружились первые признаки жизни в затемненном крыле Хартсдин-мэнора.
В ту минуту, когда я уже начинал думать, что мы сторожим тут впустую, в одном из окон забрезжил желтый свет. Сначала он колебался, а потом замер, словно кто-то внес в комнату лампу и поставил ее. Вскоре после этого свет засиял и в соседнем окне, а за стеклом появилась фигура. Даже на таком расстоянии был хорошо виден массивный силуэт.
В следующую минуту по очереди погасли оба окна, как будто задернули тяжелые портьеры или закрыли ставни, и фасад снова погрузился в темноту.
– Пойдемте, Уотсон, – тихо произнес Холмс. – Я видел достаточно.
Вероятно, долгое ожидание закончилось.
Мы прошли полмили до виллы «Уиндикот» бодрым шагом, стараясь согреться. Холмс опережал меня на полшага, и его длинная черная тень двигалась впереди него в лунном свете.
Он молчал, и, зная это его рассеянное состояние, я не пытался нарушить ход его мыслей.
И только когда мы добрались до ворот виллы, он заговорил.
Взявшись рукой за щеколду, он повернулся ко мне. Лицо его было мрачным.
– Боюсь, что это дело закончится трагически, Уотсон. Я должен предостеречь мисс Рассел и мистера Лоусона. Но только не сегодня ночью. Я не хочу тревожить их на сон грядущий – особенно молодую леди.
* * *
Мисс Рассел и мистер Лоусон ждали нас в гостиной вместе с экономкой, миссис Хенти. В камине еще ярко горел огонь, и скоро нам подали горячий суп и пирог с дичью.
Холмс не стал распространяться о нашей вылазке – заметил только, что она прошло удовлетворительно. Затем он задал мисс Рассел вопрос, цель которого я не понял в то время.
– Скажите мне, – обратился он к ней, – не известно ли вам, путешествовал ли когда-нибудь молодой маркиз Дирсвуд за границей?
Она ответила с полной уверенностью:
– Нет, мистер Холмс, не путешествовал. Однажды он сказал мне, что никогда не выезжал из Англии. А почему вы спрашиваете?
– Из чистого любопытства, – пояснил Холмс и закрыл тему.
Верный своему решению, он не сказал ни слова о своих опасениях относительно трагического исхода дела. Он заговорил об этом только на следующее утро, за завтраком. Мы были вчетвером, так как старый мистер Рассел предпочитал завтракать в постели.