— Я уеду. — Обычно жена валялась в постели до полудня, завернувшись в одеяло с головой, поэтому Илья чуть не выронил кружку с кипятком, когда она внезапно оказалась на пороге кухни у него за спиной. — Сегодня.
— Куда это? — Язвительной интонации не вышло. Вопрос получился глупый и чуть растерянный.
— Домой, к родителям.
— Ты…
— Прости, надо было съездить раньше.
Она подошла и прижалась лицом к его спине.
— Может, тогда станет лучше. Помнишь, ты спрашивал, чего мне хочется?
— Конечно! — он обернулся, крепко обхватил, прижал к себе ее острые локти, спутанные волосы, мятую теплую пижаму. — Конечно…
Сначала он радовался, помогая ей собирать вещи. Собирать — громкое слово, пришлось всего лишь бросить в рюкзак джинсы и свитер, притащить из ванной зубную щетку, распечатать маршрутную квитанцию. Потом, когда она уже садилась в поезд — почему не на самолет? от Москвы до Уренгоя ехать больше двух суток, но она отнекивалась, мотала головой, утверждала, что боится летать, а стук колес помогает упорядочивать мысли, — Илья будто споткнулся. Поймал себя на ощущении, что вся эта радость, и показная деловитость, и «милая, не забудь ключи и бумажные платки» из-за того, что он просто рад избавиться от жены. Эдакая радость облегчения. Хотя бы какое-то время никто не будет слоняться по комнатам, лежать лицом к стенке, тихо всхлипывая во сне. Не будет часами стоять у окна, всматриваясь в дождь. И не будет повторять раз за разом это кукольное «не-хо-чу».
Он чуть не бросился следом по перрону. Пожалуй, и бросился бы — но в последний момент жена обернулась, и Илья снова поймал в ее глазах выражение безразличия. Блестящую пустоту. Он поглубже сунул руки в карманы и тупо зашагал обратно, к метро, пиная листья.
* * *
— Я понимаю, если бы она была с юга. Краснодар там или Одесса. Тогда можно было бы хвастаться. Но нет, она каждый раз находила возможность ввернуть при всех — и желательно, чтобы компания побольше — мол, в Москве зимы отвратные, зато у нее на родине…
— Уфф, — Зимин понимающе закивал. Ухватил со столика кружку с еще теплым кофе. Порылся под сидением, добыл оттуда пакет арахиса в шоколаде. Кивнул на него — угощайтесь.
— Новый, мать его, Уренгой! Самый что ни на есть север. Морозы под пятьдесят, вечная мерзлота под боком, дома-коробки, здание Газпрома — единственная радость. Зато снегу по пояс, да. С сентября по май. Вот сейчас у нас март на дворе, да? И в окне сугробы выше крыши. Не весна, а хрен знает что!
— Не слишком хороший город… — осторожно согласился Зимин. И лучше в него летать, чем по железке. Намного лучше.