— Но ведь вы сами сказали...
— Знаю, что я сказал. Да, политика трудное и иногда грязное занятие, она требует от человека полной отдачи и тщательной проработки всех деталей. Но она же — единственный спорт для взрослых людей. Все остальные игры — Для детей, абсолютно все. — Он поднялся. — Ну, мне пора.
— О, посидите еще.
— Не могу. Завтра мне предстоит помогать Роджу в Ассамблее. Я вообще напрасно задержался у вас.
— Вот как? А я и не знал, что нынешняя Ассамблея перед роспуском должна собраться в последний раз, чтобы утвердить временное правительство. И как-то не думал о ней. Ведь раньше она была совершенно рутинным и формальным событием, вроде утверждения состава Кабинета императором. Так он сам решил взяться?
— Нет. Но можете не беспокоиться. Родж извинится перед Ассамблеей за ваше — я имею в виду его-— отсутствие и попросит принять его полномочия без возражений. Затем начнется речь Верховного Министра при вступлении на пост — Билл как раз сейчас пишет ее. Затем, от своего собственного имени, он предложит утвердить состав правительства. Подождем. Возражений не последует. Голосование. Принято единогласно — и все стремглав разбегаются по домам и начинают сулить своим избирателям по две женщины в каждой постели и по сотне империалов каждый понедельник. Рутина! — И добавил. — Ах да! Потом еще несколько членов партии Человечества в знак своей симпатии пошлют корзину с цветами, которая ослепит всех своим лицемерным сиянием. Конечно, с большим удовольствием они бы послали цветы на похороны Бонфорта. — Он нахмурился.
— Неужели это в самом деле так просто? А что, если Ассамблея не примет полномочий Роджа? Я думал, что в Ассамблее нельзя выступать от чьего-то имени.
— Вообще-то это так, для обычной процедуры или являйся сам, или тебе не очень-то и нужно. Но тут все дело в парламентской механике. Если они не примут его полномочий, то придется просто подождать, пока они не созреют и не проголосуют единогласно, чтобы получить возможность начать гипнотизировать своих избирателей. На самом деле, кворум будет, как и при отставке Квироги. А в общем-то эта Ассамблея и так мертва, как привидение Цезаря, но ее еще нужно похоронить конституционно.
— Хорошо... Но предположим все-таки, что какой-нибудь идиот будет против?
— Таких не найдется. В противном случае, наступил бы конституционный кризис. Но этого не произойдет.
Некоторое время мы оба молчали. Дэк, как будто, и не собирался уходить. — Дэк, а если я сам появлюсь в Ассамблее и произнесу речь, это немного облегчит дело?
— Что? Но я думал, что с этим кончено. Ведь вы же решили, что появляться публично больше не следует, если не возникнет крайней необходимости. В принципе, я согласен с вами. Это как в старой поговорке о кувшине