Обняв Дейва одной рукой, другой Гвен гладила его шею, ее рука по-родственному, по-женски погружалась в его ароматные кудри, пахнувшие тлеющим древесным углем.
Дейв был не могучим, как рыцари и варвары, которых Гвен видела на его рисунках. Даже не таким, как Бели-Зар. Он был худощавым, мускулистым и сильным, и это вдобавок к заботливому и игривому характеру. Он отдавал, соблазнял, но ничего не требовал. Мужчина, слишком свободный духом, чтобы подчиняться приказам или отдавать их. Вместо этого Дейв предоставлял ей полную возможность сколько угодно исследовать его рот и то, как их губы соприкасались. Насколько мисс Стикерт хватало смелости.
В конце концов, она приложила свой лоб к его лбу.
— Гвен, — выдохнул он.
«Это близость», — подумала она. Дейв уже понял, что ей приятны его поцелуи. Все, что они сделали, подтверждало это. Мог ли он винить ее? Приманивать ее еще ближе к краю?
Когда его руки сомкнулись на талии Гвен под шелковой тенниской, она чуть не выпрыгнула из кожи.
— Дейв, подожди. — Она знала, что он подождет, даже если просьба прозвучала хрипло и призывно.
— К чему стеснять себя?
— Ну, я бы просто использовала тебя. Это была бы лишь физическая близость, и больше ничего.
— А ты когда-нибудь пробовала это?
— Нет. — Гвен подумала, что он ухмыльнется. Дейв не стал ухмыляться.
— А ты? — спросила она. Он покачал головой:
— В последнее время нет.
В последнее время ему хотелось большего: отношений настоящих, эмоциональных, на уровне воли, таких, какие проникают в душу и иногда причиняют боль — как в случае с Шарлоттой и Робертом. Однако уже теперь Дейв не сомневался, что не даст Гвен забыть, какими сладкими могут быть болезненные, неустановившиеся стадии любви.
— Нам надо поговорить.
— Мы уже говорили. — Дейв провел ладонью по ее коже, палец его проник за границу ее бюстгальтера, опустился чуть ниже и приглашающе поиграл родинкой, проведя по ней пальцами, как если бы это был сосок.
Простая мысль заставила кровь Гвен быстрее струиться по жилам. Ее груди стали нежнее и чувствительнее, они не желали, чтобы внимание, посвященное им, уделялось чему-нибудь другому.
— Я не могу разговаривать, когда ты делаешь это.
Казалось, Дейв не обратил внимания. Водя носом по ее шелковой тенниске, он наклонялся все ниже, пока его нос не проник за ее ворот, прошелся по ее ключице и затем по тонким волоскам на затылке.
Когда Гвен поднималась по лестнице, у нее было не больше намерения целоваться с ним, чем летать по воздуху. Но ему как-то удалось соблазнить ее, делать то и другое путем приветливого приема и согласия во всем, что бы ей ни пожелалось.