Дейв задумал целовать ее крепко, наказать за все, чего она лишила их обоих, когда укрыла свои чувства, чтобы заставить ее увидеть истину, заставить ее отдать, отдаться.
Гвен могла говорить что угодно, но ее тело говорило правду.
— Я не мальчик, Гвен. Все это соответствует моим намерениям. Скажи, что не хочешь целовать меня.
Она не могла отказаться от его губ.
— Мы видели, что происходит, когда сходятся противоположности.
— Исключи из этого наши семейства.
— И родителей тоже? Я слушала вечные ссоры моих с восьми лет, пока они не расстались, когда мне стукнуло двенадцать.
Я поклялась, что никогда не окажусь в таком же положении.
Он мог бы сочинить благовидный ответ, но сам дал такое же обещание, когда разошлись его родители.
— Мы здесь одни, дитя мое. Ты и я. Если ты тоже не планируешь уехать.
— Я обещала Шарлотте…
— Ты остаешься ради нее? Почему-то я этому не верю.
Его губы вновь с силой коснулись ее губ. Раздался телефонный звонок, похожий на резкий крик. Гвен нашарила трубку настенного аппарата и та с треском упала на прилавок. Дейв выудил ее за шнур и протянул ей.
— Мама!
Отступив, Дейв слушал, как Гвен рассказывала матери о броске Шарлотты на побережье. Борясь с огнем при помощи огня, он добавил немного приправы «Табаско» к жарящемуся мясу. Одно чувство, опаляющее рот, можно вполне заменить другим, но ничто не могло бы угасить горение ниже его пояса. Если повезет, то к вечеру не останется ничего, кроме глухого биения. Если ничего не будет сниться, к утру все пройдет. Если придет сновидение, настанет еще одна долгая ночь.
На следующий вечер Гвен лежала в гамаке, когда Дейв направился к ней.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Он подтащил шезлонг, уселся, его длинные ноги неловко поддерживали балансирующую на коленях тарелку.
— Читаешь?
— Заполняю прогал между фактами и цифрами. Думала, ты одобришь.
Гвен скатала комикс, который держала в руке. Дейв привез их полдюжины, когда ездил в городок Блю Джей за продуктами.
— Ты прозанималась весь день?
— Пока тебя не было.
У нее зашевелились волосы на шее. Казалось, каждая гора наблюдала и ждала какого-то прорыва в тишине и напряжении, окружавших их.
— Я достану тарелку.
Дейв покачал головой, слизывая с пальца сок от поджаренного цыпленка.
— Я принес достаточно для двоих. На. Он протянул Гвен кусок цыпленка, вытащив из-под тарелки салфетку. Гвен оперлась локтем, сетка гамака прогнулась под ней. Она взяла крылышко из его пальцев.
— Сочное.
Дейв протянул ей пиво. Его пиво. Ей неудобно было отказаться, пришлось или стереть следы его губ с холодного стакана, или не обращать внимания на капельки влаги, смочившие ее ладони, когда она пила.