— Не ищут — ведут.
Ведут?! Меня как током дернуло. Тролль говорил, что отсюда надо поскорей выметаться. Поздно!.. Есть ментальная активность — мутная, но есть!..
— Дестроеры подземных штурмовых отрядов!
— Старые дестроеры, S9.
— Уходим! Сорвемся сейчас — пробежим по грани зоны восприятия!
— Постой. Их фон сильно разрежен.
— Они приближаются! Это зачистка!
— Передислокация.
— Нас засекли! Готовь оружие!
— S9, это довоенная техника. Нас не обнаружат по ментальной активности.
— Уверен?!
— Да. Они переводят списанные на ликвидацию части тяжелой техники Ясного.
Похоже, союзники с этим делом не торопились… Сконцентрировался, чтобы точнее определить системы «разрушителей»… От души малость отлегло. Для них ментального фона, считай, что нет. У них даже мозгов как таковых нет, ими можно управлять, только непосредственно отдавая приказы. Уж не знаю, где их откопали… Они почти «слепы» — сигнал для них смутен — так просто они его не «увидят».
— Все верно. Уходим.
— Рискуешь, S9.
— Время нас бережет, так побережем его и мы.
— Будем ждать, пока они пройдут.
— Нужно уходить!
— Они слишком близко.
— Я сказал — уходим!
«Защитник» непотопляемый, так что в потоках своей ругани я тону один за двоих. Сейчас уже точно поздно. Я вырубил карту, запихнул колбасу в сумку, пристегнул фонари к портупее… Вышел в темный коридор, остановился у пустого дверного проема — здесь я закрыт, а дорога отсюда просматривается. Если будут проверять — засекут сразу, но больше деваться некуда. Дестроеры могут обнаружить нас только визуально, по движению или термоактивности. Главное, что разведчики сосредоточены на контроле, и им нет дела до поиска и прочесывания территории. Эта проблема встанет позже…
Ждем… Стою у стены, от напряжения стиснув зубы. Мое паршивое состояние дает о себе знать ознобом. D40 готовит оружие. Я скинул с плеча трофейный излучатель — положил на пол, чтобы не мешал… Аккуратно снимаю блокировки с энергоблока… Наметил точку — опора здания на противоположной стороне улицы. Надо будет — подорву ее вместе со взводом дестроеров. Часть стены точно обвалится… Дадим концы, пока они разбираться будут — пусть потом весь Шаттенберг обшаривают. Но сжать руку на спуске легче, чем сжать волю в кулак и ждать, когда враг пройдет мимо, отбросив на тебя тень. Нас не найдут, если мы себя не выдадим.
Мне под ноги бросилась большая крыса. И еще… Крысы бегут. Холодный пот заливал лицо. Холодный — это хорошо — сокращается термоактивность моей непокрытой головы.
Шум на улице нарастает… Дестроеры, хоть и массивные, хоть и старые, но идут бесшумно, просто в этой мертвой тишине, где любой шорох режет уши, их мерный шаг, отраженный эхом, блуждающим в руинах, раскатывается громом. Я вжался в стену и не могу пошевелиться… Крысы! Это просто наводнение из крыс… Они вбегают в дверной проем, выбегают обратно, суетятся, прячутся под сваленные в углу тела мародеров… Крысы собираются у моих ног, словно ища защиты, встают на задние лапы. Мне бы сейчас тоже хотелось бы быть крысой — маленькой, незаметной…