— D40, что это?
Всматриваюсь в полумглу… Из тьмы… Какая-то блеклая тварь ползет нам навстречу, опираясь на тощие подгибающиеся руки… Движения резкие, изломанные, нескоординированные. Из-за обтянутых кожей костей суставы кажутся слишком широкими и острыми на сгибе. Длинные белесые волосы спадают на пол, покрывают острый хребет, разлетаются на сквозняке, окружая это выцветшее порождение подземелий мертвенным ореолом… У меня под сапогом хрустнул осколок, и я чуть не спустил луч. Тварь остановилась, запрокинула голову… «Защитник» поднял руку…
— D40, это один из…
— Он из первого поколения.
Трудно признать человека, пусть и из первого поколения, в этом… Голова запрокинута, рот открыт — не хищно, а мертво… Так принюхиваются верховые руггеры полковника Ульвэра — слепые твари. Я держу этого «человека» на прицеле, но никак не могу решить, опасен он или нет. Он безоружен, на нем и одежды-то нет…
— D40, проверь его.
«Защитник» подошел совсем близко к этому созданию полусмертных, преградил ему путь…
— Ну, что?!
— Он покалечен.
— Вижу.
— S9, это тот, которому ты пустил луч в голову. С него ты снял форму Коршунова.
— И он выжил?..
— Почти.
— Как он здесь оказался?..
— Думаю, упал в открытую шахту подъемника. Кости правой голени раздробленны, позвоночник поврежден в поясничном отделе — ходить он не может.
Везде подвох мерещится, но, по всей видимости, так оно и есть. По времени получается — мы эти переходы обходили…
— Он что-нибудь понимает?
— Не знаю, S9. Головной мозг серьезно поврежден.
— Похоже, для этих тварей дыра в голове имеет меньшее значение, чем для нас.
— Ментальная активность не регистрируется. Действует только какая-то рефлекторная программа.
— Он перешел в контролируемую кому.
— Нет, это состояние не контролируется — он умирает.
Еще бы, с такими травмами… Я подошел поближе. Заглянул в глаза «человеку» из первого поколения… Глаза у него мутные… он не видит — от удара сетчатка отслоилась. Череп пробит, но ожог на лбу успел затянуться…
— И что с ним делать?.. Разве что от мучений избавить…
— Рано, S9.
— Думаешь, он еще может выжить?
— Я не знаю. Люди из первого поколения способны на быстрое восстановление после тяжелых повреждений.
— Тогда будем исходить из соображений безопасности — не годится оставлять за спиной даже умирающего врага.
— Он не враг.
— Кончай его, и пойдем.
— Мы почти ничего не знаем о первом поколении.
Это правда… Я не знаю, враги они или что-то другое… Они только защищались… От соседства с этим «человеком» как-то не по себе, но эта неприязнь не имеет ничего общего с логикой, и обосновать ее я не могу. Мне эта тварь претит, но для меня это не повод, чтобы убивать.