— Глупый «щенок»! О чем ты только думаешь?!
— Обо всем, Грабен. Но больше всего — о себе.
— Ты — моя «собака». Ты должен думать больше обо мне, чем обо всем другом.
— Это ты дал мне личность. Я не могу не думать о себе — я же отделяю себя от других и от тебя. Самосознание и самопознание — суть личности. К тому же ты дал мне кусок своей эгоцентричной личности. Я — твое отражение, Грабен.
— Кусок моего отражения. И, видимо, как раз тот кусок, который крутится вокруг себя и не думает о долге и ответственности перед окружающими.
— Кто бы говорил, Грабен. Ты опоздал на службу, задержал всех своих подчиненных и затруднил начальника. Ты только и думал, как бы проваляться в постели подольше, когда Хантэрхайм понес такие потери, что дух стынет.
— Хантэрхайм с незапамятных времен не перестает погребать в нескончаемых сражениях созданных нами солдат… А я не железный, в отличие от тебя…
— Дело не в корпусе, Грабен, а в — мышлении. Иди на работу уже, а то я тебя укушу!
Запись № 2
01.09.125 год Новой Техно-Эры 7:30
Как только я переступил порог пустого затемненного зала и засветил экраны главного компьютера, пришел Райнхольд. Я сделал вид, что не обратил на Хэварта, вставшего в дверях на пороге, никакого внимания. Я покажу ему, что занят, и подожду, пока он уйдет. Но он не уходит — возможно, его дело действительно важное. Он ждет, терпя возрастающую обиду и въедливо всматриваясь в меня. Придется отложить еще не прочтенные отчеты и заметить его.
— Разрешите?..
Хэварт осекся и окинул холодным взглядом Шлака, открывшего подсвеченную изнутри пасть и показавшего кривые клыки…
— Разрешаю. Проходите.
Хэварт прошел, и двери сошлись за его спиной, отсекая его от светлого коридора и запирая со мной в полумгле — один на один. У меня нарочно мрачно и специально холодно — ко мне мои подчиненные стараются не заходить, а когда заходят — стараются не задерживаться. Но Хэварт — человек крайне решительный и настолько целенаправленный, что не страдает привычкой смотреть по сторонам. Ему приходится оказывать особо негостеприимный прием. Мои «псы» принудили его прокашляться — он повысил голос, но его надсадный крик не перекрыл их рычания. Я прочел в его глазах крик еще надсаднее, но он сдержался и промолчал. Он понял, что я и без его пояснений знаю, что издеваюсь над ним. Ничего, потерпит — ему полезно знать место, как и моим «псам». Хэварт — карьерист, считающий порядочность — слабостью, а принципиальность — глупостью. Он — беспринципный человек, не понимающий человеческого обращения, — на него действуют только примитивные методы подавления. Для Хэварта нет правил, пока нет наказания за их нарушение. Начальник для него — человек неприступный, как крепость. Он признает только презирающего его руководителя, не позволяющего ему поднять головы. Поэтому я унижаю его, возвышаясь в его глазах. Поэтому он не посягает на меня и мои приказы: я для него — недосягаемая вершина.