- Что с тобой?
Катя опомнилась, от зеркала отошла и на Зорькина посмотрела. Головой покачала.
- Ничего.
- Как это ничего? Ты лицо своё видела? Ты в зеркало смотрела так, словно там врага номер один видишь.
- Может, так на самом деле и есть, - негромко проговорила Пушкарёва, надеясь, что Коля отстанет от неё со своими вопросами и вернётся к тому, что его волнует больше. Например, продолжит её о Клочковой расспрашивать.
Зорькин на диван сел и руки на груди сложил. И о Виктории вспоминать не торопился.
- Ты странная в последнее время, Пушкарёва. В облаках витаешь.
- В облаках? - переспросила Катя и слабо усмехнулась. - Нет, Коля, никаких облаков.
Он нахмурился.
- О чём ты вообще говоришь?
Катя на стул присела и на друга посмотрела серьёзно.
- О том, что скоро всё закончится. Я имею в виду "Зималетто".
- Почему скоро?
- Я чувствую. Этот совет будет решающим.
- Думаешь, что-то случится?
- Надеюсь, что нет. Но всё равно. Настал переломный момент, Коля. Мы либо начнём получать прибыль и отдавать кредиты, либо всё рухнет.
Зорькин смешно стрющился, глядя на неё.
- А может, это твоё настроение?
- Нет. Нам и так слишком долго удавалось всё скрывать.
- И что же? Вернём всё обратно? А мне так нравилось быть солидным бизнесменом.
- Но это же чужое. И мы всё вернём.
Зорькин вздохнул весьма разочарованно.
- И опять работу искать. - Но тут же оживился. - Слушай, Кать, но нам ведь что-то причитается, от "НикаМоды" в смысле. Может, нам этого хватит? На первое время?
- Хватит - на что? - не поняла Пушкарёва.
- Чтобы "НикаМода" не исчезла так же, как и появилась. Жалко ведь.
- И что мы будем с ней делать?
- Не знаю, но придумаем. Уж мы-то придумаем, Кать!
Она молчала, не зная, что ему ответить. Потом неопределённо ответила:
- Посмотрим. Когда пойму, что... пора, тогда и будем думать.
- Пора?
- Что уходить пора.
- У меня такое чувство, что тебе не терпится оттуда сбежать. Я прав?
Пушкарёва только плечом дёрнула и отвернулась. Но Зорькин всё равно спросил:
- Кать, что происходит?
- Я устала, - призналась она. - Устала врать. Я хочу, чтобы всё закончилось.
В эти выходные ей везде было тесно и тошно. Катя не могла сидеть дома, не могла разговаривать с родителями и даже с Зорькиным. Кажется, каждую минуту думала о том, что Андрей с Кирой. От этой мысли было так плохо, тяжело, и слёзы наворачивались, не смотря на то, что раз за разом повторяла: "Это правильно". Но ведь она его любит, а он с другой, что в этом может быть правильного?