Это один из бесчисленного множества примеров того, как часто в религиозных неурядицах и распрях, ведущих к человеческим жертвам, принципы истинной веры подменялись чисто формальными, обрядовыми вопросами.
Во главе несогласных стал священник — протопоп Аввакум, тоже человек властный и горячий. На стороне «старой веры» оказался знаменитый Соловецкий монастырь — и только после семилетней осады монастырь был взят московским войском. Староверов по приказу патриарха преследовали, сажали в тюрьмы, наказывали.
Что же касается крестьянства, то оно, не понимая истинных причин происходящего, ухудшение своего положения тоже связывало с отступлением от «древнего благочестия». Именно благодаря крестьянству движение староверов приобрело массовый характер.
Все это время патриарх не переставал вторгаться в дела государства, пытался подчинить своей воле самого царя. Постепенно Алексей Михайлович стал тяготиться этим, и между ним и Никоном началось охлаждение. Желая избавиться от Никона, царь созвал собор, на котором многое из того, что делал патриарх-диктатор, было отвергнуто. Патриарх Никон был лишен сана и священства. Произошло это 12 декабря 1666 года, и в этой дате, вместившей три шестерки, некоторые увидели зловещее знамение…
Раскол Русской церкви в XVII веке заставил около миллиона жителей Московского царства стронуться с обжитых мест и бежать куда глаза глядят. Остатки их ранних колоний до сих пор существуют в Турции, Румынии, Латвии и разных уголках России. Особенно много староверов обосновалось в «украйнах» среди казаков.
Впрочем, никоновская реформа лишь обнаружила открытый раскол, уже существовавший в Русской церкви с ее бесчисленными сектами староверов, молокан, духоборцев, хлыстов и многих других.
Идеология раскола включала сложный спектр идей и требований; от проповеди национальной замкнутости и враждебного отношения к светскому знанию до отрицания крепостного строя с присущим ему закабалением личности и посягательством государства на духовный мир человека.
Реформы Никона до сих пор, спустя века, обсуждают наши современники, есть и такие, кто видит их итог только в расколе. Например, по мнению писателя Александра Солженицына, итог реформы был ужасен: «Через 40 лет после едва пережитой народом Смуты — всю страну, еще не оправившуюся, до самой основы, духовной и жизненной, потряс церковный раскол. И никогда уже — опять-таки на 300 лет вперед — православие на Руси не восстановилось в своей высокой жизненной силе, державшей дух русского народа больше полутысячи лет. Раскол отозвался нашей слабостью и в XX веке». Как полагает писатель, если бы не было реформы Никона, то «не в России бы родился современный терроризм и не через Россию пришла бы в мир ленинская революция: в России староверческой она была бы невозможна!».