Снять с конвейера новенький танк и прогнать его по танкодрому, а потом прощупать все его рабочие узлы, болты и склепки и либо с точным указанием дефектов вернуть танк в сборочный цех, либо подписать акт о приемке «тяги» и отогнать танк в цех консервации – в этом и состояла работа Стасова и его четырех коллег. Вот и сейчас пять танков мчались по танкодрому, сдирая гусеницами выпавший за ночь снег, оскальзываясь на ледяных проплешинах, взметая в небо комья смерзшейся земли, взбираясь на почти отвесные склоны и скатываясь с них. Со стороны могло показаться, что водители устроили какой-то адский аттракцион. Но на самом деле каждый контролер почти не видел остальные танки, он лишь краем глаза следил, чтобы случайно не выйти за границу своей зоны, а сам был целиком – и слухом, и зрением – обращен внутрь своего танка, к реву его двигателя, скрипу гусениц, податливости рычагов управления.
Андрей Стасов любил танки так, как сука, родившая в первый раз, любит своих щенков, – он бы мог и вылизывать их, если бы это повышало стойкость брони, мощность двигателя и надежность ходовой части. Сидя на водительском месте и правой ногой вжимая педаль газа до упора в броневой пол, он физически ощущал, как его руки продолжаются рычагами управления, затем стальными кулаками шестерен уходят к коробке передач, к карданному валу и к гусеницам танка. В эти моменты сила танка становилась его силой, а его мускулы – мускулами танка, и когда танк, надрываясь шел на крутой подъем, Стасов всерьез вкладывал мускульную силу своих рук и ног в рычаги и педали управления, веря, что он и впрямь помогает гусеницам, словно жокей, который на скачках пытается передать свою силу скачущей под ним лошади. И как профессиональный спортсмен слышит при перегрузках каждую клетку своего тела, так Стасов, объединяясь с танком, слышал каждый рабочий узел «тяги» танка.
Впрочем, дотошность Стасова при испытаниях танков объяснялась не столько его любовью к технике, сколько его хорошей памятью. Он вживую, даже памятью крови и мышц, помнил, как девять лет назад «тяга», именно «тяга», ходовая часть, вынесла его, горящего, из смертельного кольца моджахедов, стрелявших в упор по его танку, враз обезоруженному, с заклинившей от прямого попадания снаряда башней. Вот то свое второе рождение, то освобождение дыхания, зажатого в предвидении смерти, то расслабление перетянутых страхом мышц и вен, и еще то, как он и остальные члены экипажа танка обнимали, плача, обгорелые гусеницы своего спасителя «Т-81», – все это и по сей день помнит Андрей Стасов. Да, девять лет назад какой-то старательный работяга-контролер «Тяжмаша» обеспечил его, Стасова, «золотым» танком, танком-спасителем, и именно поэтому Андрюха Стасов еще шесть раз – в Пешаварской долине, в Айнаке, в Хазараджате, Кветте, Кундузе и Йаттабаде – живым выходил из смертельных переплетов и имел теперь дочку, жену, друзей – жизнь!