В 1953 году смерть Сталина положила конец развлечениям полковника Зарудного. Но отвыкнуть от них полковник не мог. Ему было тогда сорок два года, и со всей силой здорового мужика он теперь еженощно пытал и насиловал свою жену. Шестилетний мальчик часто просыпался по ночам от жутких криков матери, которой в соседней комнате отец выкручивал грудь… Наконец в середине лета она сбежала от полковника к своим родителям в Кишинев, увезя с собой шестилетнего Степана. Но отец прилетел за ними, избил мать до полусмерти и с помощью молдавского КГБ посадил и жену, и сына в самолет и отвез обратно в Мордовию. И ночные пытки жены продолжались месяц, второй, третий…
Однажды, когда отца не было дома, мальчик показал матери пистолет, который он выкрал из отцовского чемодана, и сказал, что убьет отца. Мать отняла пистолет и избила Степана, крича, что не его собачье дело, почему она кричит по ночам – может, ей нравится, что отец ее мучает. Конечно, Степан не знал тогда, что его мать уже стала алкоголичкой и мазохисткой, но видел, как она целыми днями сонно слоняется теперь по квартире полуголая, с блуждающей улыбкой, постоянно прикладываясь к бутылке и возбуждаясь лишь к вечеру, к приходу отца. Уже в восемь вечера она прогоняла сына в его спальню, надевала на себя зековскую телогрейку и зековские бутцы – «говнодавы», и в этом наряде сама провоцировала отца на новые развлечения…
Однако, когда Степану исполнилось семь лет, у матери еще хватило ума поставить отцу условие: или он отошлет сына в Кишинев к ее родителям, или устроит в Ленинград, в Суворовское училище. Отец выбрал последнее.
В 1956 году, когда Хрущев развенчал «культ личности» Сталина и началась реабилитация миллионов заключенных, полковник Зарудный пустил себе пулю в висок, как еще несколько десятков начальников лагерей сталинского ГУЛАГа. Это было правильное решение: освободившиеся зеки все равно бы их пришили. Десять лет спустя, прилетев в Мордовию на похороны матери, умершей от алкоголизма, 19-летний младший лейтенант Степан Зарудный нашел среди ее вещей скрипку и диплом Кишиневского музыкального училища, а среди папок своего отца – тетрадь с его юношескими стихами. К тому времени Степан уже знал свою генеалогию. Его дед Гавриил Зарудный был до революции земским учителем, и земскими же учителями были его прадед и прапрадед, и все их многочисленные братья, один из которых даже работал с отцом Ленина (Ульянова) в тамбовской гимназии.
Коммунисты сломали наследственную традицию русских просветителей. Мальчик, который в юности писал стихи и женился на молодой провинциальной скрипачке, стал полковником КГБ, садистом и палачом, сгубил свою жену и отдал сына в рекруты, в армию, вырваться из которой Степан смог только после ранения в Афганистане.